Бессердечная

Напечь розовых пирожных, чтобы растопить сердце короля, казалось Кэтрин отвратительной уловкой, тем более что ей совсем не нужно было его сердце. Однако она охотно воспользовалась этим предлогом и целыми днями пропадала на кухне. Там можно было не опасаться, что ей велят заняться чем-то более полезным, например, вышивкой.

Ах, если бы только Король оказался непостоянным и ветреным. Или хорошо бы ее побег с бала так его смутил, что он никогда больше не решился бы на объяснение – или, по крайней мере, догадался объясниться не публично, а с глазу на глаз.

Хотя и при этой мысли Кэт тоже бросало в дрожь.

Несмотря на растущее беспокойство, Кэт ждала этого чаепития. Она не хотела признаваться в этом даже самой себе, и все-таки это было правдой: ей прямо-таки на месте не сиделось от нетерпения. Не из-за Короля, не из-за игр на лужайке, даже не из-за крошечных пирожков и сэндвичей.

Она предвкушала очередную встречу с придворным шутом.

Джокер больше не заглядывал в ее сны, а она умирала от желания снова его увидеть и рисовала в мечтах всевозможные варианты их свидания. Ей хотелось снова увидеть вызывающую улыбку, услышать его легкий смех, почувствовать воздушное прикосновение пальцев к волосам.

Кэт на минуту отвлеклась от своих мыслей и отложила в сторону кондитерский рожок. На противне пятнадцать лужиц миндального теста дожидались отправки в духовой шкаф, чтобы превратиться в воздушные пирожные. Щеки Кэт залил румянец, но не от жара духовки, руки дрожали – а уж это никуда не годится, когда занимаешься таким тонким делом.

Кэтрин прикрыла глаза, постаралась успокоиться и отогнать мысли – так она делала каждый раз, когда они заплывали слишком далеко в область недозволенных прикосновений. Узнай матушка, что думает ее дочь о шуте Короля, лопнула бы от ярости.

Король, вот ужас-то. Вот о ком ей полагалось мечтать на самом деле.

От всего этого у нее совершенно расшатались нервы.

Снова взяв кондитерский рожок, Кэтрин поклялась, что во время королевского чаепития будет держать себя в руках. Она леди, а он – шут, просто новое развлечение. Если она и увидит его снова, что само по себе маловероятно, то будет поддерживать с ним приличный и сдержанный разговор. Ничего легкомысленного, ничего неприличного она на этот раз не допустит.

Конечно, Кэт очень хотелось проверить, будет ли ее так же тянуть к Джокеру после второй встречи, но в глубине души она надеялась, что этого не случится. В конце концов, это бессмысленно – что может ей дать это чувство, даже если она снова испытает его? Родители никогда не разрешат ему ухаживать за ней. К тому же, она так и не решила, как же быть с Королем. Вдобавок, сейчас ее больше всего заботили переговоры с родителями. Как внушить им, что кондитерская – хорошее дело и нужно помочь в этом Кэт. Это самая главная, самая важная мечта… или во всяком случае была самой важной до появления лимонного дерева.

– Силы небесные, что за удивительный аромат?

Кэт отскочила от стола. На месте циферблата часов с кукушкой нарисовался Чеширский Кот – точнее, его голова. Стрелки указывали на его левое ухо и усы, что означало два часа дня.

– Привет, Котик! – Кэт нахмурилась. – Только не проглоти кукушку, пожалуйста.

Кот, возмущенно фыркнув, исчез и появился, теперь уже целиком, на высоком подоконнике. От рыжего оттенка, возникшего после тыквенных пирожков, не осталось и следа.

– Я такими штучками не занимаюсь, – сообщил Кот, – хотя как раз занят изучением вопроса о том, сколько этих штучек я мог бы съесть, пока ты отвернулась и не видишь.

Кэт подозрительно прищурила глаза.

– Ладно, ладно. На самом деле мне, пожалуй, неважно, видишь ты или нет.

– Они для Короля.

Чеширский Кот закатил глаза, зрачки в них запрыгали, как два детских мячика.

– Вечно у тебя все для Короля.

Кэт, улыбнувшись, снова взяла рожок, обтерла краешек и принялась выдавливать тесто на противень.

– Я не успела поблагодарить тебя за то, что ты отвлек всех на балу. Все получилось просто отлично.

– Ну, у меня обычно всегда именно так и получается.

– Гости, должно быть, сильно переполошились?

– Госпожу Дроздобород не так просто выбить из колеи.

– Ясно. Но я говорила о своем бегстве. Было ли всем понятно, что Король собирался… – Кэт вздохнула: – …сделать предложение мне?

– Мне кажется, никто так ничего и не понял, но лишь потому, что люди обычно ужасно безответственны и невнимательны.

Кэтрин медленно выдохнула. Выложив на противень последнюю порцию теста, она стала подравнивать будущие пирожные.

– Вдобавок, – Кот, как обычно, широко улыбался, – все забыли о неудачном объяснении Короля из-за ужасных событий, которые за ним последовали. Надеюсь, о Бармаглоте ты уже слышала?

Кэтрин вытерла взмокший лоб рукавом.

– Конечно. Наверное, нехорошо, что я думаю о каких-то глупых объяснениях после всего, что случилось. А вообще, я никогда не верила, что Бармаглот существует.

– Опасное это дело – не верить в кого-то только потому, что он тебя пугает.

Кэт поставила противень в духовку.

– Но ведь он не появлялся здесь с незапамятных времен!