Беспримерный подвиг (О героизме советских воинов в битве на Волге)

И все же, несмотря на численное превосходство, особенно в танках, гитлеровцам не удалось отрезать дивизию Родимцева от основных сил армии. Гвардейцы отошли лишь несколько севернее центральной переправы, но центр города отстояли. Только за один день 22 сентября они отбили двенадцать вражеских атак, уничтожив при этом 32 фашистских танка. Несмотря на яростные атаки, противнику так и не удалось здесь продвинуться ни на шаг.

Части дивизии Горишного, добившиеся накануне небольшого успеха, 21 сентября вышли на северный исток оврага Долгий, примкнув правым флангом к танковому соединению. Но днем 22 сентября, после многократных атак противника, они были выбиты с позиции и заняли оборону по юго-западным скатам Мамаева кургана.

В связи с тем что противник, выйдя к центральной пристани, получил возможность просматривать почти весь тыл армии и Волгу, через которую шло наше снабжение, я приказал своему заместителю по тылу немедленно организовать три пристани и три водные коммуникации через реку. Первую — в районе Верхняя Ах-туба, вторую — в районе Скудри, третью — в районе Тумак. Отсюда на кораблях и судах Волжской флотилии и на лодках ночью грузы направлялись к пристаням у завода «Красный Октябрь» и у поселка Спартановка.

От завода «Баррикады» на остров Зайцевский был наведен пешеходный мост на железных бочках, а между островом и левым берегом Волги действовала лодочная переправа. Все лодки на участке армии были взяты на строгий учет и распределены между дивизиями и бригадами. В каждой дивизии была организована лодочная переправа, работавшая под строгим контролем и по плану самого командира. Стрелковые бригады, действовавшие южнее реки Царица, снабжались самостоятельно, через остров Голодный с помощью лодок.

Для нас было ясно, что, выйдя к Волге, противник поведет наступление вдоль берега на север и юг, отрезая наши части от реки, от переправ. Чтобы сорвать замысел врага, Военный совет армии решил утром 23 сентября, не приостанавливая контрнаступления из района Мамаева кургана, ввести в бой дивизию Батюка (она полностью переправилась в город накануне ночью). Перед полками этой дивизии стояла задача: уничтожить противника в районе центральной пристани и прочно оседлать долину реки Царица.

Дивизия Батюка была брошена в контратаку вдоль берега Волги на юг к центральной пристани на помощь дивизии Родимцева. Этой контратакой мы думали не только остановить наступление противника с юга, но и, уничтожив его части, прорвавшиеся к Волге, восстановить локтевую связь с бригадами, оставшимися в южной части города. Контратака началась в 10 часов 23 сентября.

Завязались жестокие бои, длившиеся два дня.

В этих боях, неоднократно доходивших до рукопашных схваток, было приостановлено наступление противника из района центральной пристани на север. Но уничтожить противника, вышедшего к Волге, и соединиться со стрелковыми бригадами, действовавшими за рекой Царица, не удалось.

Ценой больших потерь противник достиг только частичного успеха. План Паулюса — выйти к Волге, а затем атаковать армию во фланг и тыл ударом вдоль Волги — сорвался. Этот план рухнул при столкновении со стойкостью дивизий Родимцева, Батюка, Горишного, бригады Батракова и других частей.

Для 62-й армии кризис миновал, она не испугалась и не дрогнула после первого прорыва врага до самой Волги. Мамаев курган оставался у нас. Ни одна наша часть не была уничтожена полностью. Контратаки сибиряков дивизии Батюка остановили наступление противника в городе. Фашисты захлебнулись в собственной крови, на улицах остались десятки горящих танков и тысячи убитых гитлеровцев.

С вечера 24 сентября бои в центре города начали затихать. Радио извещало весь мир, что волжская твердыня стоит, что город пылает, что он превратился в действующий вулкан, пожирающий многие тысячи гитлеровцев. Да, это было так.

Мы не знали тогда, что сухие, но суровые сводки Совинформбюро в то время были сдерживающей уздой для некоторых держав, готовившихся к нападению на нас.

Гитлер не хотел и не мог успокоиться до тех пор, пока его войска не захватят последний клочок земли на волжском берегу. Кроме ненависти к Советскому Союзу, его действиями, несомненно, руководил и сговор с другими капиталистическими державами, которые обусловливали свое участие в войне против Советского Союза падением города на Волге. Не только министр иностранных дел Германии Риббентроп, но и Геббельс и сам Гитлер обрабатывали послов Японии и Турции, а через них правительства этих стран, толкая их на вооруженное выступление против СССР.

Выступая в рейхстаге в конце сентября, Гитлер хвастливо заявил: «Мы штурмуем Сталинград и возьмем его — на это вы можете положиться. Если мы что заняли, оттуда нас не сдвинут».

Тогда же в беседе с турецкими журналистами Геббельс сказал: «Я всегда говорю, взвешивая свои слова, и я вам могу сказать с уверенностью, что до зимы русская армия не будет более опасной для Германии. Говоря это, я убежден, как всегда, что события меня не обманут. Я прошу вас вспомнить об этом через несколько месяцев».