Беспредел

Я был убежден, что будь петербургский порт несколько покрупнее и поглубже, как скажем. Гамбургский, из России уже вымели бы все до нитки и жизнь в этой стране прекратилась. Но саддамовские ракеты могли проскочить через эту трубу, как спичка через канализацию. Азарт деланья денег не может сравниться ни с каким другим. Опыт нашей страны в этом отношении весьма показателен, но и он не мог уже соперничать с русской рулеткой, в барабане которой ныне был всего лишь один патрон да и тот холостой.

Лишенные в течение семидесяти пяти лет возможности нормальной человеческой деятельности, русские номенклатурщики, почуяв реальные доходы, потеряли голову. А поскольку торговать было практически вечем, то стали распродавать собственную страну оптом и в разницу, нисколько не задумываясь ни о нравственных, ни о политических последствиях. Народ же, на который они привыкли смотреть только в орнаменте из колючей проволоки, народ, не имевший никогда никаких прав и так их и не получивший, снова загнанный в трясину нищеты и бесправия с одной иллюзорной надежной выжить, в этой дешевой распродаже своей страны, разумеется, не участвовал, наивно радуясь, что еще сам не стал предметом купли-продажи, как нередко случалось в кровавой и дикой истории этой страны.

Меня это все беспокоило потому, что несмотря на все заверения в лояльности, местные власти, польстившись на какие-нибудь крупные комиссионные, возьмут и обжулят меня, выпустив ракеты Хуссейну, получив таким образом и с нас, и с него. И Койот, не исключено, прибыл сюда совсем не для того, чтобы кого-нибудь убивать, а скорее — помочь кому-нибудь заработать, украв, скажем, одну из рубиновых звезд московского Кремля.

Достаточно было послушать генерала Орлова, чтобы понять, в каком безнравственном состоянии бывшее православное царство встречало свой исторический конец…

Размышляя таким образом, я двигался в сопровождении целой толпы приглашенных через потускневшую средневековую роскошь Эрмитажа к залу, где была развернута выставка графики первых ста лет существования северо-американских колоний — будущих Соединенных Штатов Америки.

Топчак, шествуя рядом со мной, оказывается, разговаривал со мной через переводчицу. Это я понял не сразу и был весьма удивлен, когда юная особа с длинными распущенными волосами, обращаясь ко мне, проворковала на сносном английском языке:

— Надолго ли вы к нам в город, дорогой господни Макинтайр? Почему бы вам не зайти ко мне? Есть очень интересные предложения.

Я ошалело взглянул на девушку и только потом сообразил, что ее устами говорит Топчак. Мы встречались и раньше, так что он знал, что я говорю по-русски, мягко говоря? не хуже его. Но раз он решил говорить со мной через переводчицу, значит, знал, что делал. Я не отвечал ничего, погруженный в мысли.

Наконец, меня поставили перед микрофоном и перед жерлами нескольких видеокамер, напоминающих установки для запуска ракет "Стингер".

Я откашлялся и начал молоть всякую чушь о культурном сближении наших народов, о новом мировом порядке, основанном на любви и доверии, а не на подозрительности и ненависти, о будущем планеты, благоухающей без войн и потрясений в экономическом процветании свободного рынка.

Девушка-переводчица переводила меня весьма вольно, сверяясь с какой-то бумажкой, на которой, видимо, уже было написано все, что я должен был сказать. Неожиданно для себя я, подобно профессору Ларссону на симпозиуме, перешел на русский язык, вызвав у Топчака недоуменное поднятие бровей.

— Эта выставка продемонстрирует вам, — сказал я, — как наши далекие предки, бросив в старом свете дома и имущество, прорывались через государственные кордоны и ураганы Атлантики к земле, которую они считали обетованной. Они высаживались на эту землю единственно с верой в Бога и в свои силы, имея только топор и мушкет. И уверяю, в отличие от того, как это видится с высоты сегодняшнего дня, в их жизни не было никакой романтики. Был только тяжелый повседневный труд и ежеминутные опасности. Вся история нашей страны — это история добросовестного труда… Целые поколения американцев трудились, не покладая рук, чтобы сделать Соединенные Штаты великой мировой державой. А когда американцам мешали работать, они брались за оружие. Именно в этом причина восстания колонистов против Англии, военные меры против Мексики и Испании, гражданской войны и участия Америки в двух мировых войнах. Американский народ привык трудиться и не любит, чтобы ему в этом мешали. Как представитель посольства Соединенных Штатов я открываю эту выставку в надежде, что трудолюбивый русский народ, которому никогда не давали ни свободно работать, ни пользоваться ревультатами своего труда, наконец обретет право и на то, и на другое, памятуя, что несмотря на тяжелое положение, в каком ныне оказалась Россия, оно все же гораздо легче того положения, в каком оказались первые американские поселенцы. Но они нашли выход в труде, чего я желаю и вам всем. И да поможет вам Бог!