Бесправыш. Предземье

Близнецы, как и думал, вчера пытались ломиться в трактир, ища Лину. Там их развернули. У новых владельцев и люди все новые — даже не знает никто, где прежнюю хозяйку искать. Сейчас бритоголовые братья, наверное, уже дают показания сыскарю. Как раз собирались идти.

Моя же дорога ведёт за ворота. Бояться уже тоже нет сил. Пора свершить неизбежное — всё равно ведь придётся мне выслушать беса. Пусть будет, что будет. И так плохо всё.

Стражу миновал в людском потоке. До идущих из города никому дела нет. Проверяют только входящих, въезжающих. Но бумага с собой — на обратном пути покажу. Теперь и без взрослых мне можно туда-сюда шастать. В убранные уже давно как поля убегает дорога, ведущая к лесу — мне не нужно туда. Вправо вдоль стены протянулась другая — это путь к каменоломням и шахтам. В дни погожие в том направлении поднимаются горы, но сейчас только-только растаявший снег вновь посыпался с неба. Не пурга, но всё, что дальше, чем за версту от меня, тонет в белёсой мгле.

Мне налево, туда, где городская стена, описав полукруг, упирается в море. Там скалистые берега, земля рядом в камнях вся — пахать не распашешь. В сезон скота выпас, а сейчас никого — совершенно безлюдная местность. Как раз то, что мне надо. Не хочу отвлекаться, боясь, что застукают, когда буду беса выслушивать. Серьёзный разговор меня ждёт — надо, чтобы ему ничего не мешало.

Отошёл чуть от стен, отыскал между скал закуток. Внизу море лениво накатывает на берег пологими волнами. Мои мысли он слышать не может. А что главное мне? Не поверить — вот что. Что бы бес не пел, надо помнить, кто он и что ему нужно. Слуг Низверженного в людях интересует только одно — душа. Тело так-то они тоже не против забрать, но это, лишь чтобы быстрее добраться до главного. Нужно бороться, нужно быть сильным. Кабы не Брон, что не Брон, и вообще бы беса слушать не стал.

Посидел, поглядел две минуты на волны и снег… Эх! Готов не готов, а пора.

— Мы одни. Говори.

И выпустил беса на волю.

— Ну, здравствуй, Китар.

Ответ пришёл сразу же. Он ждал. Не дурак — понимал, для чего я притопал сюда.

— Хорошее место. Здесь можно поговорить без спешки и, не боясь, что кто-то подслушает. Мне с тобой повезло — ты умён.

Бес на миг замолчал. Может, ждёт, что я что-то отвечу? Я могу — мне не сложно изгнать его. Но пака не хочу. Пусть продолжает. В этом разговоре я главный — в любой миг могу заткнуть собеседнику рот. Это же ведь мой рот.

— Для начала давай познакомимся, — вновь услышал я собственный голос. — Про себя не рассказывай — я с тобой с того дня, когда ты впервые прыгнул в нору. Так что успел тебя узнать. Ты — хороший парень. Я рад, что мне встретился именно ты.

Значит, вот где я его подцепил. Так и знал! Прилип ко мне в Бездне.

— Теперь давай про меня. И сразу тебя удивлю — я человек. Знаю, ты считаешь меня каким-то злым духом. Но нет. Родила меня женщина. Точно так же, когда-то я был ребёнком. Точно так же у меня были братья и сёстры. Но сейчас я уже очень и очень стар — мне больше пяти тысяч лет. Знаю, в это сложно поверить, но это так. Меня зовут Ло. И я не из этого мира. А самое главное: тебе, Китар, я не враг.

Бес опять замолчал. Приглашение это, или нет, мне без разницы. Я пока не готов говорить. Я пытаюсь представить себе человека, прожившего пять тысяч лет. Пытаюсь и не могу. Что-то бес перегнул в своей лжи. Но послушаем дальше.

— Начну издалека, — продолжил бес по имени Ло. — Мир сложнее, чем ты себе можешь представить. Создатель в своё время расстарался на славу. Ваш слоёный пирог, с Предземьем, Землёй, Твердью и прочими поясами — лишь один из невероятного множества кусочков общего огромного мира. Мы зовём каждый такой кусочек — планета. Они бывают безжизненными, слишком жаркими или слишком холодными, безводными и ядовитыми, но на части из них точно так же цветут поля, текут реки, плещутся моря и зеленеют леса, по которым бегаю звери. На таких живут люди. Причём, не какие-то другие, а точно такие же, как и здесь. Спасибо нашим общим далёким предкам, что в своё время расселились по значительной части большого мира.

Моя рука отцепила с пояса флягу, поднесла её ко рту, и я сделал пару глотков обжигающе холодной воды. То есть бес сделал.

— У многих планет есть названия. Ваша, к примеру, зовётся Запретной. И теперь мне известно почему. У вас здесь нет волшебной пыли, что рассыпана по всему остальному миру. Да, Китар. Я — волшебник, колдун. Потому и живу так долго. То есть жил. Ведь я умер. Вернее, умерло моё тело. Так что, в чём-то ты прав — сейчас меня можно называть духом. Ну, а правильнее всё же — душой. Я — душа волшебника из другого мира, залетевшая в твоё тело.

Бес опять замолчал. Ну и сказочник. Неужели он всерьёз надеется, что я в это поверю?