Беспосадочный полет

В заседании, конечно, принимали участие и Комплейн с Вайанн, даже Маррапер втиснулся. Не хватало лишь Скойта и Зака Дейта.

Посланцам, которые принесли магистру вызов на совещание, он ответил, что он «слишком занят». А Маррапер, которого по просьбе Трегонина послали за Дейтом, попросту сообщил, что советника нет в комнате.

При этом известии Комплейн и Вайанн, которая уже знала о той предательской роли, какую сыграл в последних событиях советник, только молча переглянулись. Они, наверняка, почувствовали облегчение. Имей они в эту минуту возможность, они разоблачили бы Дейта как изменника, но опасались, что в этой комнате изменников может оказаться значительно больше, и лучше не настораживать их.

– Корабль следует уничтожить как можно скорее, пока Гиганты этого с нами не сделали! – кричал Хаул. – Вроде бы достаточно ясно, чего нам бояться в этом деле!

– Ты ничего не понимаешь! Если корабль будет разобран, мы все погибнем! – возражал советник Дюпон.

– Заодно и от крыс избавимся! – Хаул захохотал.

С самого начала он и Грегг оказались в оппозиции к членам Совета. Кроме того, еще по одной причине собрание было малоэффективным: никто не мог решить, следует ли обсуждать действия, предпринятые Скойтом, или же открытие странной планеты. Наконец, Трегонин попытался свести обе проблемы к одной.

– Наша политика должна быть следующей. Операцию Скойта можно одобрить, если только она увенчается успехом. Успехом же будет не только уничтожение Гигантов, но и прежде всего то, что мы должны заставить их показать, каким способом можно опустить корабль на поверхность планеты.

Это предложение вызвало одобрительный гул.

– Вне сомнения, Гиганты должны знать способ, – согласился Биллой. – В конце концов, это они построили корабль.

– Значит, кончай с болтовней и пошли помогать Скойту! – сказал Грегг, вставая с места.

– Есть еще один аспект, о котором я хотел бы напомнить, прежде чем вы разойдетесь, – сказал Трегонин. – До сих пор наша дискуссия касалась исключительно материальной стороны дела. Однако, мне кажется, что я смог найти объяснение и моральной стороне. Корабль является для нас священным объектом, и мы можем уничтожить его только при одном условии: что наше путешествие будет завершено. Условие это будет благополучно исполнено. Не подлежит сомнению, что планета, которую часть из нас видела, – это Земля.

Набожный тон его сообщения вызвал скептические замечания со стороны Грегга и некоторых представителей Комитета Спасения. У иных же он вызвал воодушевление и аплодисменты, а Маррапер закричал, что Трегонин обязан стать священником.

– Эта планета – Земля? Нет.

Голос Комплейна перекрыл общий гул.

– Мне горько разочаровывать вас, но я располагаю точными сведениями, которыми не располагаете вы. Мы очень далеки от Земли. На корабле скончалось двадцать три поколения, а Землю должно было достичь восьмое!

Его заглушили гневные расстроенные голоса. Комплейн пришел к выводу, что каждый должен знать ситуацию в подробностях, поскольку только тогда они смогут в ней разобраться. Им необходимо рассказать все: об уничтожении рулевой, о дневнике капитана Комплейна, о Заке Дейте. Они должны были обо всем знать. Проблема слишком разрослась, чтобы один человек мог с ней справиться. Но прежде, чем он успел произнести хоть слово, дверь в помещение Совета резко распахнулась. Появились двое мужчин с лицами, перекошенными от страха.

– Гиганты атакуют!!!

По отсекам Носа клубился смердящий едкий дым. Подожгли гору рухляди, перенесенной из «Отсека 25» в двадцать третий и двадцать четвертый отсеки.

Никто не обращал на это внимания, каждый неожиданно сделался пиротехником.

Автоматические устройства корабля применяли в борьбе с огнем очень простой способ – мгновенное изолирование помещения, в котором начался пожар. К несчастью, пожар начался в комнате, в которой автоматы не работали, а кроме того, в коридорах.

Скойт и сопровождавшая его группа помощников работали непереставая, не обращая внимания на дым. Объективный наблюдатель, присмотревшись к ним со стороны, без труда убедился бы, что их охватило какое-то внутреннее стремление.

Приглушаемая всю жизнь ненависть к кораблю, который заточил их, нашла наконец выход и вспыхнула с огромной силой.