Беспокойные союзники

— Ты предал свою госпожу, предал Ченаю! — обвиняющим тоном начала она. — Ты позволил Зипу безнаказанно уйти, когда она передала этого ублюдка твоим людям! Да и теперь, когда простые горожане поют ей хвалебные гимны и украшают цветами ворота ее дома, Молин и прочие обладающие властью подлецы, продавшие Санктуарий, распускают грязные слухи о ее так называемом предательстве! А вот о твоем предательстве, Уэлгрин, никто ни слова! Ты же был ее любовником, и как легко потом ты ее предал! Ты помогал ей разрабатывать план захвата и доносил обо всем им! — Дафна ткнула указующим перстом в сторону Молина и принца. — А потом ты по их приказу освободил человека, который убил твою малолетнюю племянницу и топором выпустил кишки твоей родной сестре! — Она холодно и твердо смотрела на Уэлгрина, но в сердце ее не было торжества. Не выдержав ее взгляда, он отвернулся. — Где была тогда твоя честь, Капитан?

О да, Молин и его приспешники вполне могут быть тобой довольны — ты так послушен, у тебя такое чувство ответственности!

Но простые жители Санктуария теперь отлично знают тебе цену.

Посмотри-ка им в глаза, когда в следующий раз вздумаешь прогуляться по улицам — увидишь там только презрение и ничего больше!

Дафна умолкла и повернулась к Молину; тот весь взъерошился и удивительно напоминал хищного падальщика, готового броситься на нее и растерзать.

— Ты смотри, Молин: держи при себе своего игрушечного солдатика, да только подальше от меня! Уж больно мерзкая вонь от него исходит!

— Мне бы хотелось знать вот что, — негромко молвила Шупансея, снова наклоняясь к своей сопернице. — Если ты так хотела получить палец Уэлгрина, то почему теперь передумала?

— А вот этого никому из вас никогда не понять, — бледно улыбнулась Дафна. — К счастью, вчера ночью мне довелось видеть в этом городе поистине благородных людей с чистыми сердцами — в грязном парке среди проституток, которым постоянно приходится не на жизнь, а на смерть сражаться за право на такое существование, какого никто из нас себе не пожелал бы. Униженные, нищие, отверженные, они тем не менее заботятся друг о друге, точно члены одной семьи. — Она помолчала и чуть дрогнувшим голосом продолжила:

— Я и раньше встречала людей, имеющих твердое понятие о чести — в поместье Край Земли.

Хотя, конечно, вы в это не поверите и никогда меня не поймете.

Ладно, Уэлгрин, можешь оставить свой палец себе! — Она задумалась. Склонив голову набок и не обращая внимания на присутствующих, вспоминала она события прошлой ночи, подземный ход и тот ужасный запах, который, казалось, до сих пор стоял у нее в ноздрях… — Все равно я не стала бы вешать на шею эту вонючую гадость!

И Дафна повернулась к ним спиной, к этим мастерам играть в грязные игры! Только что она одержала лучшую в своей жизни победу — просто взяла и вышла из игры, в которую они так надеялись ее втянуть.

Оказалось, что у Главных Ворот ее ждал Дейрн. Он уже успел вымыться и переодеться после утренней тренировки и выглядел прекрасно.

— Знаешь, я решил немного проводить тебя, а заодно и прогуляться, — сказал он с улыбкой.

Она тоже улыбнулась ему. Таких силачей и великанов она никогда раньше не встречала, но всегда чувствовала в Дейрне удивительную затаенную доброту и нежность. А Ченая, дурочка, еще его недолюбливала! Дафна, прикрыв глаза рукой от слепящего солнца, посмотрела Дейрну прямо в лицо. Солнечное сияние вокруг его головы походило на нимб.

— Как насчет того, чтобы немного выпить в приятной компании? — спросила она. — Сам выбери, где лучше, но я бы хотела, чтоб это был настоящий воровской притон!

Дейрн сперва нахмурился, потом обхватил ее рукой за плечи и улыбнулся одной из своих редких, добрейших улыбок.

— Мне кажется, я одно такое местечко знаю. Но там, пожалуй, даже тебя в краску вогнать могут.

— А вот спорим, что не смогут? Ставлю золотой! — радостно подхватила шутку Дафна.

Диана Л. ПАКСОН ЗРЕНИЕ ДАЛО

Сдвинув маску, прикрывавшую нос и рот, Лало снова окунул кисть в серую краску. Еще три фута этой проклятой стены, и можно будет наконец немного передохнуть. Кисть шуршала по грубому холсту, искусно изображая каменную кладку; так, теперь немного черной краски и еще один камень закончен. Откуда-то из-за кулис донеслись удары молотка. До премьеры второго спектакля в единственном театре Санктуария оставалось два дня, и художник не был уверен, успеют ли актеры все как следует отрепетировать, а он — подготовить декорации.