Бесоборец

— Все должно быть в меру, юноша. Большой объем информации хуже усваивается и события начинают путаться в голове. Давайте устроим перерыв на обед. Идемте, князь, сегодня будет подан кролик в винном соусе.

Я встал с кресла, пошел за Матвеем, отметив, что в животе заурчало.

— А потом мы проверим, насколько вы хороши в предметах, которые изучали ранее.

* * *

Две недели пролетели очень быстро и каждый день проходил по распорядку. Утром пробежка, потом тренировка, после завтрака — занятия. Прислуга вела себя уважительно и иногда меня это откровенно шокировало.

Анастасия сторонилась меня с того момента, как я вылечил ее разбитый нос. Между нами будто выросла стена. Девушка больше не пыталась меня задеть, постоянно показывая свое превосходство. Я вообще не слышал от нее ничего, кроме сухого «привет», когда она спускалась к завтраку. И рассеянного «оброй ночи» по вечерам. И мне такое ее поведение даже нравилось.

Каждый день в гости заходила княгиня Алешина. Но Анастасия почти всегда пыталась вытащить ее из дома. Было ясно, что она не хотела, чтобы мы пересекались с ее подругой.

Все шло своим чередом, пока в один из дней Матвей не удивил меня. Я как раз готовился к теории, когда дворецкий вошел в комнату:

— Ваша почта, князь.

Он положил передо мной на стол два конверта. Я покосился на них. Неужели кто-то до сих пор пишет бумажные послания?

Первый был из Императорской Академии. Сердце невольно пропустило удар, а по спине пробежал холодок. Я осторожно вскрыл конверт, извлек из него бланк государственного образца с вензелями. И облегченно выдохнул: на бумаге с водяными знаками было написано, что полученных мной баллов достаточно для зачисления на факультет специального корпуса синода.

— Поступил, — пробормотал я, удивленно глядя на дворецкого.

Матвей только улыбнулся:

— Поздравляю, князь. Служба в синоде достаточно почетна.

— А что за специальный корпус такой? — полюбопытствовал я.

Матвей ненадолго замолчал. Потом с неохотой произнес:

— В нем служил ваш покойный батюшка. Набор на курс был на какое-то время упразднен. А потом, в связи с некоторыми… событиями, комиссия синода вновь решила обучать этой… специальности.

Паузы между словами могли показаться случайными, но я привык к ровной речи дворецкого и понял, что в этом что-то есть. Однако решил не заострять внимание на такой мелочи.

Я взял в руки второе послание. От Виктории Муромцевой. Той самой, которая исполнила мечту каждого бастарда — стала княгиней. Теперь и я стану частью легенды о сбывающихся мечтах. Этой даме, что от меня нужно?

Я вынул прямоугольный бланк и принялся читать.

«Уважаемый князь Никита Павлович. Буду рада видеть вас на праздновании окончания летних каникул.

Событие состоится в семейном особняке в семь вечера на Княжеском острове. Надеюсь, вы найдете время для визита».

Внизу стояла подпись в виде латинской буквы «V».

Я отложил приглашение. Идти не хотелось. Скорее всего, там соберутся представители высших семей. И само собой, отпрыски дворян будут смотреть на меня косо. Подобный визит может окончиться ссорой, а там, как водится, к паскудной драке. Но отказывать Муромцевой…

— Вам пора заводить полезные знакомства, князь, — вторя моим мыслям, сказал Матвей. — И раут у Муромцевой как раз подходит для этого.

— Там будут дети дворян, — с неохотой ответил я. — А я бастард.

Матвей удивленно покосился на меня:

— Виктория Муромцева тоже бастард, если мне не изменяет память. Выпускница приюта, в котором выросли вы. Слухи могут быть недостоверными, но поговаривают, что она весьма приятная в общении дама.

— И что это значит? — иронично уточнил я.

— Она не любит склоки и весьма радушная хозяйка.

Я отбросил карточку и задумчиво забарабанил пальцами по столешнице. Есть шанс поговорить с Алешиной.

— Ты прав, — нехотя произнес я. — Надо сходить.

Дворецкий осмотрел меня с ног до головы и заметил:

— После чаепития нужно будет подумать над вашим гардеробом. А сейчас прошу к столу. Чай заварен в лучших традициях императорского двора.

* * *

На столе гостиной уже стоял чайник. В комнате витал аромат брусники.

Матвей попытался было отодвинуть передо мной стул, но я остановил его и уселся сам. Налил себе напиток, сделал глоток и откинулся на спинку стула, блаженно прикрыв глаза. Чай был в меру терпким с кисловатой ноткой.

В приюте чай был под строгим запретом. Что не мешало подопечным выменивать заварку и готовить после отбоя крепкий настой. Только вот то пойло не шло ни в какое сравнение с этим напитком.

Хлопнула входная дверь, и в гостиную вошла Анастасия, которая уже успела сменить короткий топ и тренировочные шорты на домашний спортивный костюм.

— Привет, — холодно обронила она. Взяла чашку и сделала глоток. Ну, хоть краснеть при моем появлении перестала.

— И тебе привет, — ответил я.

Девушка поморщилась и отставила чашку:

— Матвей, чай заварен неправильно, — строго сказала она.

Дворецкий склонил голову:

— Простите, княгиня, недосмотрел.

Он выглядел растерянно и виновато. И я решил помочь верному слуге:

— Эх, княгиня, вы даже не представляете, что такое плохо заваренный чай.

Анастасия удивленно посмотрела на меня: