Бесконечный уровень

— Убери от неё руки! В тюрьму хочешь? 

 

 

 

— Так девица без сознания. И я это... так... балуюсь. 

 

 

 

— Лучше слезь с меня, — прошипел я. — Чтоб ещё раз я с тобой в парк пошёл! 

 

 

 

— Ты посмотри, какой весёлый вечер. Вот остался бы дома и что мы с тобой обсуждали бы? — осторожно убирая с себя девицу, а потом и поднимаясь сам, сказал отец. — Новости и болячки? А тут... 

 

 

 

— Проблем себе нашли. 

 

 

 

— Да не, не проблема даже. Девочка хорошенькая. 

 

 

 

— Чего с ней делать? С хорошенькой? 

 

 

 

— Сынок, ты как маленький. Как ты детей-то делаешь? 

 

 

 

— Пап, порой ты меня пугаешь. Закрыли тему. 

 

 

 

— Ну нельзя же девицу тут кинуть. А вдруг кто её обидеть захочет? Может мы сами... 

 

 

 

— Пап, ещё слово и я тебя завтра к врачу отправлю. 

 

 

 

— Защитим, — закончил он и заржал. Я вернулся через систему на её страничку в социальной сети, где Даша была Дарьей Брусникиной. Будущая машинист товарных поездов. Теперь уже я был в ауте. Не слишком ли серьёзная профессия для такой дуры? Я покосился на неё. Без сознания. Так. Друзья. Девочка общительная. Хрен пойми, кто из друзей реален, кто виртуален. Семья. Папа чиновник средней руки. Понятно, почему она не хотела огласки. Мама домохозяйка. Член движения «Экология планеты Земля». Противница абортов и полётов в космос. Сейчас читает лекции на другом конце земного шарика о вреде космической программы на солнечную радиацию. Чего за бред? Пропускаем. Если бы она была на соседней улице, то я бы не стал ей сообщать о дочери. Так, сестра. Живёт в пятнадцати километрах от парка. Ещё и сейчас в сети находится. Вот ей и отправим сообщение, что Даша валяется в парке. И если интересно, то пусть забирает сестру. 

 

 

 

Ответ пришёл сразу, что она подъедет через тридцать минут и большая просьба не оставлять Дашу одну. 

 

 

 

— Давай выведем её к выходу из парка. Так нас будет проще найти. 

 

 

 

— Слушай, а не обвинят ли нас в нанесение моральных и физических травм? А то попадём ещё на скамью за доброе дело. Сам же знаешь, что хорошими делами выстлана дорога в ад, — с сомнением сказал я. 

 

 

 

— Макс, ты совсем с головой не дружишь? 

 

 

 

— Я съёмку не вёл. Доказать ничего не смогу, если обвинение предъявят. 

 

 

 

— Сынок, не заставляй меня жалеть, что я поддался на уговоры твоей матери, когда она сказала, что хочет ребёнка. Я всё понимаю, что в наш век равнодушием уже никого не удивишь. Но бояться — это последнее дело. Помоги мне девушку поднять. 

 

 

 

— Она девушкой была, когда ещё в школу ходила, — хмыкнул я. Не очень-то было приятно услышать обвинения в трусости и признание, что я особо не был нужен отцу.