Бесконечная шутка (= Infinite jest | отрывок, перевод не завершён)

Фрир складывает крошечные губки и выдыхает, словно задувает спичку, сдувая какой-то крошечный остаток после откалупывания со стекла большого зеркала.

- Штитт только делает, что ему говорят, как славный послушный фашист.

- Че за хайль ты несешь? - спрашивает Стайс, который хорошо известен тем, что спрашивает только «Как-высоко-сэр!», когда Штитт говорит «Прыгать!», нащупывая вокруг по ковру, чем бы кинуть во Фрира. Ингерсолл подбрасывает Стайсу взбученное полотенце, чтобы быть полезным, но Стайс не отрывается от глаз Фрира в зеркале и полотенце падает ему на голову и остается там висеть. Эмоции в комнате, кажется, инвертируются каждые пару секунд. Раздается полузлой смешок над Стайсом, пока Хэл вскарабкивается на ноги, аккуратно, поэтапно, перенося большую часть веса на здоровую лодыжку. Во время этой комбинации полотенце Хэла спадает. Сбит говорит что-то, что тонет в реве смыва.

Феминизированный американец стоял поверх утеса под небольшим ракурсом к Марату. Он всматривался в тень сумерек, которая накрыла их, и во все более сложное мерцание сшайского города Туксон, как завороженный, на манер того, как слишком большие для глаза виды завораживают людей до ошеломленного очевидения.

Марат, казалось, задремал.

Внутри тени даже у стипливского голоса был иной тембр.

- Говорят, это великая и, может, вечная любовь - у Рода Тана к вашей этой Лурии.

Марат хекнул, слегка повозившись в кресле.

Стипли сказал:

- Такая, о которой слагают песни, за которую умирают, а потом увековечиваются в песнях. Получаются баллады, оперы. Тристан и Изольда. Ланселот и как ее там. Агамемнон и Елена, Данте и Беатриче.

Вялая улыбка Марата росла, пока не стала гримасой.

- Нарцисс и Эхо. Кьеркегор и Регина. Кафка и та бедная девчушка, что страшилась получить у ящика почту.

- Интересный выбор примера - почта, - притворно хихикнул Стипли.

Марат проснулся.

- Сними свой парик и посри в него, Хью Стипли BSS. И меня устрашает твое невежество. Агамемнон не имел отношения с этой царицей. Муж был Менелай, что спартанский. А ты хотел говорить Парис. Елена и Парис. Что тройский.

Стипли словно будто придурошно веселился.

- Парис и Елена, лик, что тысячи судов гнал в путь. И конь: дар, который вовсе не дар. Анонимный подарок с доставкой на дом. Гибель Трои изнутри.

Марат слегка приподнялся в кресле на культях, проявляя эмоции по отношению к этому Стипли.

- Я усаженный здесь, ужаснутый naïveté[74] истории твоей нации. Парис и Елена были лишь казус белли. Все греческие государства в дополнение к Спарте Менелая атаковали Трою потому, что Троя владела Дарданеллы и требовала разорительные дани за проплыв, которые греки, дорого желавшие простой морской проплыв к Восточному осту, гневно отвергали. Все из-за торговли, война. Цитирующий «любовь» не цитирует Париса к Елене, потому что они только казус.

Стипли, гений допросов, иногда при Марате разыгрывал более чем обычную дурость, потому что она провоцировала Марата.

- Все-то у вас сплошная политика, ребят. Разве эта война вообще не только в песнях? Она вообще была на самом деле?

- Суть такова, что в путь тысячи судов погнали государство, общество и их интересы, - сказал Марат без горячки, утомленно. - Ты только желаешь притвориться перед собой, что любовь одной женщины способна погнать столько судов альянсом.

Стипли оглаживал периметры мескитовых царапин, отчего его пожатие плеч было неуклюжим.

- Я бы не был так уверен. Приближенные к Богу Роду говорят, что он готов умереть за Лурию, дважды. Говорят, даже не задумался бы. Не то что дал бы рухнуть всей ОНАН к чертовой матери, если до такого дойдет. Но и умер бы.

Марат шмыгнул.

- Дважды.

- Даже не взяв время на размышления, - сказал Стипли, поглаживая электролитическую сыпь на губе на задумчивый манер. - Многие у нас считают, что именно поэтому он еще на своем месте, а президент Джентл к нему до сих пор прислушивается. Конфликт интересов - это одно. Но если он делает все это из любви - что ж, тогда есть трагический элемент, который даже затмевает политический, что скажешь? - Стипли широко улыбнулся на Марата.

Собственное предательство AFR Маратом: за медицинский уход за состоянием его жены; за (наверное, воображает Стипли) любовь человека, женщины.

- «Трагично» - значит, что Родни Тан из Неопределенности не отвечает за свой выбор, как не отвечают сумасшедшие, - тихо сказал Марат.

Стипли улыбался еще шире.

- Трагическая черта, вечная, музыкальная, ну как тут Джентлу было не поплыть?

Маратовый тон теперь стал насмешливый, вопреки его легендарному стылокровию перед лицом технических собеседований:

- И это сантименты человека, который позволяет посылать его в поле в форме огромной девушки с сиськами под косоглазым углом, который теперь рассуждает о трагической любви.

Стипли, невозмутительный и завороженно задумчивый, взирая с утеса гор, поковырял помаду уголка губы рта самым маленьким из пальчиков, удалил какую-то песчинку.