Бесконечная одержимость (ЛП)

Все, что происходит после того, как она отключается, происходит быстро и грязно, мое возбуждение доходит до такой степени, что достаточно нескольких резких ударов и воспоминаний о том, как она намекнула, что, возможно, хочет, чтобы я ее наказал, и я покрываю руку своей спермой. Несколько минут спустя, находясь в ванной комнате наверху и умываясь, я смотрю в зеркало и резко выдыхаю, хватаясь за край раковины.

Какого черта я делаю?

Я знаю, что это плохо кончится. Я хочу от нее большего. И я создал идеальный способ заполучить ее — как в реальной жизни, в качестве самого себя, где я могу сыграть джентльмена, о котором она говорила, что хочет… так и в сети, где я могу быть развратным мужчиной в маске, о котором она позволяет себе фантазировать все чаще и чаще.

Мужчиной, созданным на основе ночи, о которой она даже не подозревает, что это был я.

Это извращение и бред, и я знаю, что это так. Я знаю, что это неправильно. Но я хочу ее всю. Я хочу ее красивую и утонченную в обеденный перерыв, и я хочу ее подвыпившую, дерзкую и злую. Я хочу, чтобы она была застегнута на все пуговицы, и я хочу, чтобы она была растеряна. Я хочу знать каждую ее грань, и это идеальный способ сделать именно это.

В реальной жизни я узнаю, кто такая Шарлотта, которую видят все остальные. Я узнаю, кто она как женщина — настоящая женщина. А в сети я буду медленно тянуть нити к тому, кем она хочет быть, и распутывать все эти фантазии, пока не раскрою ее темную сторону. Сторону, которая может захотеть меня, независимо от того, кто я на самом деле.

Блядь. Я смотрю на свое отражение, качая головой, но мои мысли уже бегут туда, где, как я знаю, это невозможно. Шарлотта никогда не впишется в мой мир, и я не должен этого хотеть. Я не должен приводить кого-то такого красивого, такого наивного, такого нормального в поганое криминальное подполье Братвы. В мир, который процветает на том, чтобы ломать и использовать женщин, даже если я сам никогда этого не делал. Кто-то захочет. И если я когда-нибудь не смогу защитить ее, я никогда не смогу жить в ладу с собой.

Но в моей голове уже крутятся фантазии. В глубине души я знаю, что, если она когда-нибудь узнает, что эти трое мужчин — человек в маске в клубе, Иван и Веном — один и тот же человек, она не захочет меня. Я знаю, что она не захочет мужчину, который является частью Братвы. Но если я заставлю ее влюбиться в меня еще до того, как она узнает, если я заставлю ее признаться мне во всех своих самых сокровенных желаниях и если я покажу ей, как эти частички меня соединяются…

Возможно, она тоже не сможет от меня уйти.

***

В пятницу все, о чем я могу думать, — это о том, что сегодня вечером у меня свидание с Шарлоттой, которое я тщательно планировал всю неделю. Сначала у меня встреча с поставщиком для моего отца, но как только все будет готово, мне останется только вернуться домой, подготовиться, а потом забрать ее.

Трудно сосредоточиться на чем-то еще. Она не заходила на сайт всю неделю, и я чувствую, что изголодался по ней. Утром я дважды проследил за ней, чтобы увидеть, как она идет на работу, но это все, что мне удалось, с учетом других моих обязанностей. Я не осмелился снова прервать ее обед. Я не думал, что смогу придумать достаточно веское оправдание для этого дважды.

Она написала мне в среду, чтобы подтвердить дату. По иронии судьбы, я получил сообщение в тот момент, когда стоял на другой стороне улицы и смотрел, как она заходит в свое здание. Мой телефон пищал от ее имени, а я, прислонившись к кирпичной стене на углу одного из переулков, смотрел на ее темные волосы, развевающиеся на ветру вокруг ее лица, и мечтал намотать их на палец.

ШАРЛОТТА: Извини, что я так долго не отвечала. Мне просто нужно было время, чтобы убедиться, что это то, чем я хочу заниматься. Только что закончились отношения и все такое.

ИВАН: Все нормально, конечно. Бери столько времени, сколько тебе нужно. Я не хотел бы давить на тебя. Я знаю, что так могло показаться, когда я представился, но я просто не мог смириться с мыслью, что отпущу тебя и, возможно, больше никогда тебя не увижу.

Конечно, я знаю, что увидел бы ее снова, если бы тот день не удался. Мне не нравится, что текст переходит в ложь, но я говорю себе, что это правда. Что, если бы она так и не вернулась туда? Я бы не смог смириться с тем, что потеряю шанс с ней. И я не смог бы остановить себя от попытки.

Это ложь только в самом техническом смысле.

ШАРЛОТТА: Итак, как ты смотришь на вечер пятницы? Я свободна. Для «просто ужина» и «реальном свидании».

ИВАН: Идеально. У меня есть идея для «просто ужина». Тебе понравится. В пятницу. Я заеду за тобой, если ты пришлешь мне свой адрес? Как насчет восьми тридцати?

ШАРЛОТТА: Отлично. Я пришлю его в пятницу утром.