Бесконечная одержимость (ЛП)

Он наклоняется вперед, кончики двух пальцев в перчатках прижимаются к моей нижней губе, и прежде чем я успеваю отреагировать на его действия, он вводит их мне в рот. Кожа влажная, соленая и терпкая от моего возбуждения, и прежде чем я успеваю подумать об этом, мои губы смыкаются вокруг его пальцев, и я высасываю из него вкус себя.

Он хотел, чтобы я сделала именно это. Я знала это инстинктивно, хотя никогда в жизни не представляла, что буду делать что-то подобное. Но эти темно-синие глаза смотрят с удивлением, как будто он не ожидал, что я действительно это сделаю.

Он стонет, его голова откидывается назад, когда он освобождает свои пальцы. Только тогда мне приходит в голову посмотреть вниз, и я вижу форму его члена, упирающегося толстым, невероятно твердым гребнем в переднюю часть брюк его костюма.

У меня пересохло во рту. Если только это не оптический обман, он огромен. Больше, чем любой мужчина, с которым я когда-либо спала, это точно.

— Это тебя возбудило? — Я задыхаюсь, все еще приходя в себя от всего, что он только что со мной сделал. Не думаю, что смогу пошевелиться.

Его глаза снова расширяются.

— Это серьезный вопрос, голубка? — Его голос все еще ровный и богатый, британский акцент прорезает каждое слово, но он кажется удивленным тем, что я сказала.

Я прикусываю губу, и ко мне возвращается часть моей застенчивости.

— Я просто привыкла к тому, что после такого, парням нужно снова полностью напрячься. — Пробормотала я. — Они всегда говорят, что это отвлекает. — Я пытаюсь вспомнить хоть одного мужчину, с которым я когда-либо была, и которому не нужно было быстро поглаживать себя до полной эрекции после того, как он опускался на меня на те самые две или три минуты, чтобы я стала достаточно влажной для проникновения — никогда недостаточно для того, чтобы я кончила, — но не могу.

Он небрежно фыркает, и на мгновение полированный фасад сползает. Достаточно, чтобы я поняла, что он играет роль. Что человек, который находится со мной в этой комнате, в этом клубе, — не тот, кем он обычно является снаружи. Кто бы это ни был, я никогда не узнаю. Я жду, что почувствую себя разочарованной или лишенной чего-то, но, на удивление, этого не происходит. Я знала, что это такое. И это было все, чего я могла желать.

— От твоего вкуса я становлюсь мучительно твердым, голубка, — пробормотал он. — Я не могу придумать ничего более возбуждающего, чем заставить тебя кончить на моем языке. Я бы делал это всю ночь, если бы у нас было больше времени.

— Не думаю, что смогу выдержать это снова, — признаюсь я, и он мрачно усмехается.

— Сможешь, — обещает он. — Но, возможно, не сегодня.

Я тяжело сглатываю, снова глядя на толстый, угрожающий гребень, упирающийся в его ширинку.

— Чего ты хочешь? — Мягко спрашиваю я, приподнимаясь с подушек. — Ты тоже хочешь орального секса или…

— Я ничего не хочу, — твердо говорит он, начиная сползать с кровати, и я инстинктивно протягиваюсь к руке в перчатке. Он замирает, и я с любопытством смотрю на него.

— Я не понимаю. — Я хмурюсь. — Ты возбужден. Ты сам только что это сказал. Ты не хочешь трахнуть меня? Или воспользоваться моим ртом, или… — Я чувствую, как мои щеки снова вспыхивают, и мне странно обидно, что он не хочет, чтобы я вернула удовольствие, которое он только что мне подарил.

Его улыбка слегка смягчается, когда он встает.

— Нет, — спокойно говорит он. — Я думаю, ты всю жизнь ожидала, что за любое удовольствие, которое ты получаешь, тебе придется что-то дать взамен. Так что, думаю, сегодня, голубка, ты должна только брать.

Он опускается в кресло у окна, его длинное, мускулистое тело расслабляется в нем. Я все еще вижу, как он возбужден, но, похоже, он не спешит ничего предпринимать по этому поводу.

Однако у меня возникает четкое ощущение, что меня выпроваживают.

Медленно я поднимаюсь на ноги, все еще чувствуя головокружение и легкую дрожь, как будто я не полностью восстановила свое тело. Я ищу свои трусики, понимая, что понятия не имею, где они оказались, а мужчина, сидящий в другом конце комнаты и наблюдающий за мной, похоже, не намерен помогать мне их найти. Мысль о том, чтобы искать их, пока он наблюдает за мной, кажется неловкой, поэтому я отказываюсь от этой идеи и стягиваю юбку вокруг колен. Выйти из этого места без нижнего белья — наименее безумный поступок, который я совершу сегодня вечером.

Я сунула ноги обратно в туфли, радуясь, что они на низком каблуке. Джаз пыталась уговорить меня одолжить пару ее туфель на шпильках, но я бы опрокинулась, если бы попыталась выйти отсюда в такой обуви. Я и так чувствую себя как новорожденный олененок, пытающийся идти.

Мужчина все еще сидит неподвижно, когда я прохожу мимо него. Я снова смотрю на него, молчаливого и странно красивого за своей маской, на эти темно-синие глаза, устремленные на меня, и пытаюсь придумать, что сказать. Мне кажется, что я должна сказать что-то, прежде чем уйду, человеку, который только что заставил меня кончить сильнее, чем когда-либо в моей жизни.

Дважды.