Беседы с отцом Хосемария Эскрива

Очень важно, чтобы супруги ясно ощутили всю достойность своего призвания. Они должны знать, что призваны Богом постичь Божью любовь через любовь земную; что они избраны от века, чтобы сотрудничать с Богом и Его созидательной силой в продолжении рода, а после — в воспитании детей; что Бог просит их, наконец, доказать свое христианство, создавая очаг и семью.

Я не устану повторять, что супружество — Божий путь, великий и прекрасный. Как все в нас, он зримо проявляется в щедрости, в служении, в жертве; словом, в нашем ответе милости Божией. Эгоизм, в любых проявлениях, противоположен Божьей любви, которая должна царить в нашей жизни. Когда речь идет о браке и о количестве детей, прежде всего, надо учитывать именно это.

Некоторые женщины, у которых уже немало детей, не решаются сообщить родным и близким о том, что будет еще один ребенок. Они боятся, что их осудят те, кто думает: если есть «пилюля», многодетная семья устарела. Несомненно, в современных условиях нелегко содержать такую семью. Что Вы об этом скажете?

Я благословляю тех родителей, которые, с радостью принимая миссию, данную им Богом, имеют много детей, и призываю супружеские пары не поражать источники жизни. Пусть у них будет достаточно мужества и чуткости к запредельному, чтобы растить большую семью, если такова Божья воля.

Когда я хвалю многодетные семьи, я имею в виду не простое последствие чисто физиологических отношений, а попытку воплотить в жизнь христианские добродетели. В такой семье высоко ценят достоинство личности и знают, что, даря детей Богу, мы не только даем им естественную жизнь, но и собираемся их воспитывать. Родить ребенка — первое дело, но никак не последнее.

Иногда воля Божья, выраженная обычными способами, как раз в том, чтобы семья была небольшой. Но теории, которые делают ограничение рождаемости каким-то идеалом, всеобщим долгом или просто обязанностью, преступны. Они — ниже человека и несовместимы с христианством.

Тот, кто ссылается на «послесоборный дух», чтобы осудить многодетную семью, подменяет и искажает христианское учение. II Ватиканский Собор провозгласил: «Стоит особо упомянуть те семейные пары, выполняющие завет, данный им Богом, которые по взаимному и глубоко продуманному согласию принимают более многочисленное потомство, чтобы достойно его воспитать» (Конституция Gaudium et spes, 50). В обращении от 12 февраля 1966 года Павел VI говорил: «Завершившийся Второй Ватиканский Собор распространяет среди христианских супружеских пар благородное устремление увеличив???????????????????????????… Помните всегда, что распространение Царства Божия и возможность Церкви проникнуть в общество для его вечного и земного спасения, препоручено и вашей щедрости».

Главное — не количество детей само по себе. Семья становится хоть в какой-то мере христианской не потому, что в ней много детей; это еще не все. Главное — чистота и честность в семейной жизни. Настоящая взаимная любовь выходит за пределы данной пары, мужа и жены, и распространяется на свой естественный плод — детей. Эгоизм же, напротив, гасит любовь, в конце концов, низводит ее до простого удовлетворения инстинкта и разрушает отношения между родителями и детьми. Вряд ли ребенок будет чувствовать себя настоящим ребенком своих родителей, если сможет подумать, что он появился на свет против их воли — не от чистой любви, а по случайности или из-за ошибки в расчетах.

Я говорил, что само по себе число детей — не главное. Однако я ясно вижу, что нападки на многодетные семьи объясняются недостатком веры. Их породила атмосфера в обществе, которое не способно понять высоких побуждений и пытается скрыть эгоизм и постыдные дела под видом альтруизма. Приводят парадокс: в тех странах, где больше всего пропагандируют контроль над рождаемостью (откуда потом он навязывается другим странам) достигли самого высокого уровня жизни. Вероятно, довод этот можно было бы всерьез считать экономически и социально обоснованным, если бы он побудил отказаться хотя бы от части немалых благ, которыми в тех странах пользуются, ради других, неимущих людей. Трудно отогнать мысль о том, что на самом деле доводы основаны на гедонизме, тяге к политическому господству и демографическом неоколониализме.

Я не отметаю ни тех серьезных проблем, которые волнуют человечество, ни тех конкретных сложностей, которыми может столкнуться каждая конкретная семья. Я часто думаю о них с той отеческой заботой, которую обязан испытывать христианин и священник. Но на этих путях искать решения нельзя.