Я всегда считал, что основная характеристика развития мирян — это новое осознание достоинства христианского призвания. Призыв Бога, характерная печать, обретенная в крещении, и благодать означают, что каждый христианин может и должен быть живым воплощением веры. Каждый христианин должен быть «другим Христом, самим Христом» (alter Christus, ipse Christus). Святой Отец недвусмысленно выразил это в следующих словах: «Необходимо сохранять за святым крещением всю полноту его значения. Посредством этого таинства мы приобщаемся к Мистическому Телу Христову, Которое есть Церковь… Не следует думать, что быть христианином, принять крещение — это что-то незначительное и неважное. Крещение должно глубоко и радостно запечатлеться в сознании каждого крещеного человека» (Окружное послание Ecclesiam Suam, часть первая).
Из этого следует более глубокое осознание Церкви как общины, состоящей из всех верующих, где у всех одна и та же миссия, которую каждый должен исполнять в соответствии со своими личными жизненными обстоятельствами. Миряне, ведомые духом Святым, еще больше осознают тот факт, что они — Церковь, что у них особая высокая и насущная миссия, поскольку они были призваны Самим Богом к ее осуществлению. И они знают, что эта миссия проистекает из самого их статуса христиан и не обязательно из указаний Иерархии, хотя они, разумеется, должны осуществлять эту миссию в духе единства с Церковной Иерархией, следуя Учительству Церкви. Если они не находятся в единстве с епископами и их главой, Папой, то они не могут, если они католики, быть в единстве с Христом.
Собственный вклад мирян в святость и апостольское служение Церкви — это их свободные и ответственные действия в светских, земных структурах, куда они вносят закваску христианской вести. Свидетельство христианской жизни, слово просвещения во имя Божие, ответственные действия ради служения другим людям, участие в решении общих проблем — таковы пути осуществления божественной миссии обычными христианами.
Много лет, с самого основания Opus Dei, я размышляю и прошу других размышлять над словами Христа, которые мы находим в Евангелии от Иоанна: Et ego, si exaltatus fuero a terra, omnia traham ad meipsum. «И когда Я вознесен буду от земли, все привлеку к Себе» (Иоанн, 12:32; пер. с Вульгаты). Своей смертью на Кресте Христос привлек к Себе все творение. И теперь задача христиан — примирить все сущее с Богом и с помощью своей работы в миру поместить Христа на вершину всех человеческих занятий.
Мне бы хотелось добавить, что, наряду с новым осознанием мирянами своей роли, подобное развитие происходит и среди духовенства. Они тоже начинают осознавать, что у мирян — своя особая роль, которую надлежит пестовать и поощрять пастырским попечением, дабы обнаружить в Народе Божьем харизму святости и апостольского служения, явленную Богом в бесконечном разнообразии форм.
Этот новый пастырский подход, на мой взгляд, совершенно необходим, хотя и многого требует. Он требует сверхъестественного дара различения духов, чувствительность к тому, что идет от Бога, и смирения, не позволяющего навязывать другим свои личные предпочтения и побуждающего следовать тому, что Бог вкладывает в душу человека. Одним словом, это означает любить законную свободу сынов Божьих, которые обретают Христа и становятся носителями Христа, следуя весьма различными, но одинаково божественными путями.
Одна из величайших опасностей, угрожающих сегодня Церкви, заключается, возможно, именно в этом непризнании божественных требований христианской свободы и следовании ложным доказательствам того, что насаждение единообразия среди христиан приносит больше плодов. В основе такого рода установки лежит нечто не просто законное, но даже похвальное: желание, чтобы Церковь оказывала существенное влияние на жизнь современного общества. Тем не менее, я весьма опасаюсь, что это ошибочный путь, поскольку, с одной стороны, он может втянуть Иерархию в земные проблемы (и это грозит впадением в клерикализм, который хотя и отличается от клерикализма прошлых веков, все же не менее отвратителен), а с другой — изолировать мирян, рядовых христиан, от повседневной жизни, превратить их в простых глашатаев решений или идей, возникших вне того мира, в котором они живут.