Беседы об информатике

Стоп! Меньше всего, мы собирались как-то высказываться о методике изучения иностранных языков. Зачем же понадобилось нам отступление? Чтобы показать, что современные ЭВМ пользуются именно вторым из предложенных методов перевода. Конечно, ЭВМ-переводчик хранит в своей памяти подчас даже полный словарь языка оригинала, что, конечно, не мешает. Но не мешает потому, что в отличие от человека этот словарь «не забивает» памяти. У ЭВМ остается ее достаточно для выполнения остальных операций. Главное в том, что в специальном разделе памяти ЭВМ накапливаются отдельные фразы, образы, отрывки. Ими-то в основном и пользуется ЭВМ в процессе перевода. Такой раздел памяти называют библиотекой. Чем больше работает ЭВМ-переводчик, тем полнее ее библиотека, тем она опытнее, тем выше качество переводов.

Все сказанное справедливо и для ЭВМ-проектировщика интегральных схем. Если бы всякий раз проектирование очередной схемы начиналось, как говорится, с нуля, то даже применение ЭВМ не снизило бы затрат на проектирование. Объясняется это, в частности, тем, что правила грамматики языка, на который ЭВМ собирается переводить, чрезвычайно сложны. Так, они требуют, чтобы никакие два проводника, расположенные в одной плоскости, не пересекались. И вот эта одна-единственная задача разработки методов проектирования планарных схем в течение двух последних десятилетий составила содержание, по крайней мере, сотни диссертаций.

Как поступает ЭВМ? Разработав фрагмент маски для относительно простого узла, она тут же отправляет его в библиотеку. Содержимое библиотеки совершенствуется со временем как количественно, так и качественно. Соответственно с этим растет и искусство ЭВМ. Что здесь самое главное?

Фрагменты могут быть удачными или неудачными. Если некий фрагмент в течение долгого промежутка времени лежит в библиотеке без употребления, его оттуда выбрасывают. Фрагмент, пользующийся большим спросом, наоборот, дополняется рядом усовершенствований, облегчающих его сочетание с другими фрагментами.

Вряд ли нужно указывать читателю, что здесь мы сталкиваемся с достаточно близким аналогом естественного отбора. Что интересно?

Сам метод возник в попытках обучения ЭВМ шахматной игре. Очень скоро стало ясно, что, вместо того чтобы разрабатывать и вводить в ЭВМ всевозможные стратегии (это нужно делать, но в разумных пределах), правильнее дать ей возможность играть с сильными шахматистами и, играя, запоминать позиции и ходы, которые в данном случае привели либо к выигрышу, либо к проигрышу.

В скором будущем типичный завод по производству интегральных схем будет представлять собой полностью автоматизированную поточную линию. На входе этой линии будет установлена клавиатура или устройство для чтения принципиальных схем, с помощью которых можно будет диктовать принцип действия и характеристики очередной выпускаемой схемы или партии схем.

Беседа шестая Семь нянек

Чья грамматика?

В институте в одной группе с нами учился парнишка, сын сотрудников советского посольства, который родился и первые четырнадцать лет жизни прожил в Лондоне. Учился он в местной школе. Когда пришло время в институте сдавать экзамен по английскому языку, он получил тройку. Факт показался настолько невероятным, что от группы были выбраны делегаты и отправлены на кафедру иностранных языков.

— Как это могло случиться, — спросили мы у заведующей кафедрой, — ведь он же родился в Англии и английский язык для него почти родной?

— А мы и не сомневаемся в том, что он знает английский язык, но он не знает грамматики.

— Как же может не знать грамматику английского языка человек, который несколько лет подряд проучился в английской школе? — удивились мы.

— Ничего странного в этом нет, — ответила заведующая, — у них там своя грамматика английского языка, а у нас своя.

Остается добавить, что диалог этот происходил в середине 50-х годов.

Подобный диалог не вызвал бы никакого удивления, если бы речь шла не о грамматике английского языка, а о грамматике какого-либо из алгоритмических языков, на которых программист общается с ЭВМ. У английского языка одна грамматика и никакой другой быть не может. А вот у одного и того же алгоритмического языка грамматик может быть много. Придумали даже классы грамматик. Но ничего хорошего в этом нет. Как, впрочем, ничего хорошего нет и в алгоритмических языках. Появились они в период младенчества ЭВМ, и по мере возмужания ЭВМ постепенно переходят на общение средствами обычных человеческих языков. Путь этот достаточно сложен.

Как это делает человек?

Поставьте себя на место человека, выполняющего какую-нибудь сложную работу, например конструирующего новый самолет. Мы не в состоянии углубиться в подробности его творческой кухни, для этого понадобились бы тома специальных изданий. Пробежимся, так сказать, по верхам, останавливаясь на некоторых, основных, на наш взгляд, деталях. Добавим к тому же, что сами мы не авиаконструкторы, поэтому наверняка в чем-нибудь и ошибемся.