Беседа о власти и доступе к властителю

К.Ш. Я здесь рассматриваю косвенное только как одну фазу в неизбежном диалектическом развитии человеческой власти. Сам властитель изолируется тем больше, чем больше прямая власть концентрируется в его индивидуальной личности. Коридор отрезает его от земли и поднимает его как бы в стратосферу, в которой он может дотянуться только лишь до тех, кто косвенно правит им, тогда как он больше не может дотянуться до всех остальных людей, которыми он правит, и они сами тоже больше не могут добраться до него. В крайних случаях это часто становится заметным буквально гротескным образом. Но это только самое крайнее следствие изоляции властителя посредством неизбежного аппарата власти. Та же внутренняя логика совершается в бесчисленных проявлениях ежедневной жизни в постоянных сменах прямой власти и косвенного влияния. Ни одна человеческая власть не избежит этой диалектики самоутверждения и самоотчуждения.

ИНТЕРМЕЦЦО: БИСМАРК И МАРКИЗ ПОЗА

Борьба за коридор, за доступ к вершине власти, является особенно интенсивной борьбой за власть, в которой совершается внутренняя диалектика человеческой власти и бессилия. Мы должны сначала уяснить это положение вещей в его реальности без риторики и сентиментальности, но также и без цинизма или нигилизма. Поэтому я хотел бы проиллюстрировать эту проблему еще двумя примерами.

Первый пример – это документ истории конституционного права: прошение Бисмарка об отставке, поданное им в марте 1890 года. Это прошение приведено и подробно рассмотрено князем Бисмарком в третьем томе его «Мыслей и воспоминаний». Этот документ во всем, в его замысле и структуре, в его ходе мысли и его интонации, в том, что в нем сказано, как и в том, о чем в нем умалчивается, представляет собой хорошо продуманное произведение великого мастера государственной политики. Это был последний официальный акт Бисмарка, и потому он был совершенно сознательно составлен и стилизован им как документ для будущих поколений. Старый, опытный рейхсканцлер, создатель империи, дискутирует с неопытным наследником, молодым королем и императором Вильгельмом II. Между ними обоими было много конкретных противоречий и расхождений во мнениях по вопросам как внутренней, так и внешней политики. Но сердцевина прошения об отставке, его решающий момент, это нечто чисто формальное: спор о вопросе, как может получать информацию канцлер, и как должен получать информацию король и император. Бисмарк претендует здесь на полную свободу относительно того, с кем он беседует и кого он принимает у себя в доме в качестве гостя. Но он отказывает королю и императору в праве выслушивать доклад кого-либо из министров, если при этом докладе не присутствует Бисмарк, премьер-министр. Таким образом, проблема непосредственного доклада у короля становится центральным вопросом прошения Бисмарка об отставке. С нее начинается трагедия Второй империи. Проблема доклада королю является вообще центральной проблемой всякой монархии, так как это проблема доступа к верхушке. Барон фон Штейн тоже обессилел в борьбе против тайных кабинетных совещаний. Бисмарку также пришлось потерпеть неудачу из-за древней и вечной проблемы доступа к верхушке.

Второй пример мы возьмем из драматического стихотворения Фридриха Шиллера «Дон Карлос». Здесь великий драматург демонстрирует свои взгляды на сущность власти. Действие драмы вращается вокруг вопроса: кто обладает непосредственным доступом к королю, к абсолютному монарху Филиппу II? Тот, у кого есть непосредственный доступ к королю, тот обладает и частью власти короля. Раньше духовник короля и генерал герцог Альба заняли вестибюль власти и блокировали доступ к королю. Теперь появляется третий, маркиз Поза, и оба других сразу осознают опасность. В конце третьего акта напряжение в драме достигает своего апогея, в последнем предложении этого акта, когда король приказывает: «Маркиза Позу допускать ко мне вперед без всякого доклада, граф»! Это оказывает большое драматическое воздействие, не только на зрителя, но и на самих всех действующих лиц драмы. «Это уж вправду много», говорит Дон Карлос, когда узнает об этом, «много, ужасно много»; и духовник короля Доминго с дрожью говорит герцогу Альбе: «Наши времена прошли». После этого апогея наступает внезапный поворот к трагическому, перипетия великолепной драмы. За то, что ему удалось найти непосредственный доступ к властителю, несчастного маркиза Позу настигает смертельный выстрел. Смог ли бы он со своей стороны утвердить свое положение у короля и справиться с духовником и генералом, этого мы не знаем.

К.Ш. Какими бы выразительными ни были эти примеры, не забывайте, дорогой господин Ю., в какой связи нас все это занимает; а именно, как один из моментов внутренней диалектики человеческой власти. Есть еще несколько других вопросов, которые мы могли бы здесь обсудить, например, глубокая проблема преемственности власти, будь она династическая или демократическая или харизматическая. Но теперь уже должно быть достаточно ясно, что понимается под этой диалектикой.