Бесчувственность

Пока мы ехали в научно-исследовательский центр, мне объясняли основные задачи, которые я буду выполнять эти две недели, но мой интерес пропал, оставив разочарование. Даже в стране, позиционирующей себя самой толерантной и гуманной, людей разделяю, основываясь на медицинских заключениях.

Неужели бесчувственные настолько противоречат стандартам нормальности общества, что их необходимо изолировать от «здоровых» людей? За что?

Но нужно абстрагироваться от этого, я приехала сюда за ответами, чтобы улучшить жизнь бесчувственных. Несмотря на это я не забыла о Томе и матери Силена, и отправляла им письма и открытки.

В последние дни стажировке я всё же смогла отпроситься на прогулку по городу. Я хотела насладиться свободной минуткой, но не смогла пройти мимо плачущего мальчика.

– Привет, как тебя зовут? – спросила я, присев на корточки. Ребёнку было лет 5, он выглядел уставшим, а его голос начинал хрипеть от громкого крика. Как же долго он стоит на этой оживлённой улице?

– М… Ма … Мак. Меня зовут Мак, – послышалось сквозь всхлипы.

– Меня зовут Анастасия, приятно познакомиться, Мак. Почему ты стоишь здесь один?

– Мама ушла вместе с дядей … Сказала подождать … Но мне стало страшно, и я побежал за ними, но потерялся, и теперь … Теперь я … – Мак снова разразился громким плачем, и я почувствовала на себе взгляды. Обернувшись, я заметила, что все прохожие смотрят на нас, кто-то с испугом, некоторые с жалостью, а другие с презрением. Тогда я ещё раз оглядела мальчика и заметила, что он одет в одежду бесчувственных. Теперь всё встало на свои места.

– Мак, я тебе помогу найти маму, но ты мне должен помочь, хорошо? Ты же сильный и храбрый мальчик, а значит у нас с тобой точно всё получится.

– П… Правда?

– Конечно. Давай ручку, и мы пойдём к твоей маме.

– Хорошо.

После этого мне подарили самую светлую и добрую улыбку, которую я давно не видела. Я не знала, куда идти, у кого просить помощи и что делать, но не могла оставить этого малыша. Вспомнив о его охрипшем голосе, я дала ему воды.

– Мак, а ты помнишь откуда сюда прибежал?

– Да, я долго бежал вдоль речки, а потом повернул на эту улицу и увидел много злых людей.

– Хорошо, тогда ты будешь моим путеводителем и покажешь дорогу туда, где мама попросила тебя подождать. Не бойся злых людей, я тебя защищу.

– Мама оставила меня рядом с магазином.

– Я верю, что ты сможешь привести нас к этому магазину.

– Да, я смогу.

И мы шли вдоль набережной, людей становилось всё меньше. Мак рассказывал истории из детского сада, говорил про маму и папу, про своих друзей, а мне становилось больнее после каждого его слова. Вот мы повернули один раз, второй, третий, Мак становился всё тише. Мы зашли в часть города, отведённого для бесчувственных, но я не чувствовала вокруг жизнь. Здесь царила давящая пустота и духота, словно в зоопарке с животными, запуганными и загнанными в узкие клетки.

– Мак, а где ты живёшь?

– Здесь недалеко, – ответил он уже шёпотом.

– Тогда давай пойдём домой к папе. Магазин наверно уже закрылся, и мама с папой тебя везде ищут.

– Хорошо, только говори тише. Сейчас комендантский час, и нам нельзя быть на улице.

Остальную часть дороги мы прошли в тишине.

Подходя к дому, мы увидели толпу, стоящую возле подъезда. Пара полицейских пытались затолкать молодого человека в двери, а вокруг них слышались озадаченных вздохи. Этот молодой человек был отец Мака. Поэтому, увидев нас, он успокоился, и мы смогли подойти. Я начала объяснять всё полицейским, пока Мак плакал от радости на руках своего отца, поблагодарившего меня, скорее всего, сотню раз. У меня получилось уговорить полицейских оставить это дело безнаказанным. Надеюсь мама Мака скоро вернётся домой, и они вместе смогут выдержать это давление и сохранить эту тёплую и искреннюю улыбку.

Последний рывок.

– Сейчас я хочу ознакомить вас с данными, полученными в ходе работы в научно-исследовательском центре. Мои предположения были подтверждены. В дополнение я изучила статистику бесчувственных и обнаружила закономерность: чем сильнее развита информационная структура, тем больше бесчувственных. В отдалённых и маленьких посёлках, где интернет появился всего 10 лет назад и им пользуется лишь 5% населения, бесчувственных насчитывается 1 на 100000 людей, когда в крупных городах это отношение может доходить до 1 на 1000, а то и больше. Следовательно, информационная нагрузка, сильно повышает риск возникновения бесчувственности, но сама бесчувственность не несёт никакого общественного вреда.