Беру свои слова обратно

Через пять месяцев войны, 26 ноября 1941 года, Совинформбюро объявило, как было заявлено, «неопровержимые данные»: «с 22 июня по 21 ноября германская армия на советско-германском фронте потеряла убитыми, ранеными и пленными около 6.000.000 человек, более 15.000 танков, около 13.000 самолетов и до 19.000 орудий». Удивительно, но вдруг оказалось, что и у нас тоже были некоторые потери. Их открыто и прямо объявили, без утайки: «Убитыми 490 тысяч, ранеными до 1.112 тыс., пропавшими без вести 520 тыс. Потери танков — 7.900. Самолетов 6.400. Орудий — 12.900» (Сообщения Советского Информбюро. Издание Совинформбюро. М., 1944. Т. 1. С. 375).

И эти победные цифры снова и снова сопровождались сообщениями о подвигах, подвигах, подвигах. Подвиги описывали с любовью. Со смаком. Например, такие. «Взвод сержанта тов. Поросенкова в течение одного боя трижды ходил в штыковую атаку на противника и истребил свыше 150 немецко-фашистских оккупантов. Сам тов. Поросенков заколол в этом бою 11 вражеских солдат» (Там же. С. 412)

«Красноармеец тов. Воробьев подкрался к немецкому блиндажу и меткими выстрелами уничтожил 2 часовых. Выбежавших из блиндажа немцев тов. Воробьев забросал гранатами. В этом бою отважный красноармеец истребил 25 фашистских солдат» (Там же. С. 419). Сам он, понятно, жив и невредим. К новым боям готовится. К новым подвигам и свершениям.

А вот еще: «Красноармейцы-повара Чадин и Иванов были окружены десятью немецкими автоматчиками. Смелые красноармейцы вступили в бой с врагами. Тов. Чадин заколол штыком 3 немецких солдат, а тов. Иванов застрелил офицера, остальные враги обратились в бегство» (Там же. С. 447).

Товарищ Чадин, мастерски владея винтовочкой с граненым штыком, в порядке живой очереди колол, как поросят, перепуганных немецких оккупантов, а те, лопоухие, не сообразили пальнуть разок из автомата.

И в том же духе — шесть томов. 2384 страницы. Массовый героизм запредельных масштабов.

Так ведь и это не все. Шесть томов сообщений Совинформбюро, которые издали в 1944 году, — это уже прочищенная правда, остаточная. То, что передавали по радио и печатали в газетах в 1941 году, через три года было профильтровано и опубликовано в куда более пристойном виде. К 1944 году были напрочь забыты тысячи невообразимых подвигов и свершений, которыми с начала войны советские генералы и комиссары удивляли мир. Каждый сам в этом может убедиться. Надо полистать «Правду» и «Красную звезду» за 1941 год, за 1942-й — открывается сплошная фантастика. Наши доблестные бойцы один на один шли на немецкие танки, топорами гнули орудийные стволы, граблями останавливали мотоциклистов с пулеметами, подростки с вилами и косами брали в плен по взводу автоматчиков. Ах, чего там только не было! В 1944 году самые героические (т.е. самые смешные) деяния первых двух лет войны в шеститомник не попали.

Понемногу было забыто и то, что публиковали в 1944 году. Историю отшлифовали до слепящего блеска. И ничего в ней не осталось, кроме подвигов. Правда, из сотен тысяч выбрали десяток самых, казалось бы, достоверных.

А прелюдией эпопеи стала героическая оборона Брестской крепости.

— 6 -

Про оборону Брестской крепости написаны тонны книг, снято больше десяти художественных и документальных фильмов, крепости присвоено звание «Крепость-герой», на ее территории воздвигнут грандиозный мемориальный комплекс. Заказчик не скупился. Денег, цемента и стали отпустил вволю. И архитекторы постарались: в небо воткнули стометровый граненый штык, рассадили по периметру циклопические монументы героев, на берегу реки Мухавец истомленный железобетонный солдат небывалых размеров черпает каской воду... Монумент называется «Жажда». Защитникам крепости не хватало не только снарядов и патронов, не только хлеба и бинтов, но и воды. За каждый глоток приходилось платить ведром солдатской крови. Этот момент в фильме «Бессмертный гарнизон» ярко показан: возвращаются раненые бойцы с задания и в подземном госпитале выкладывают на стол штук десять солдатских фляжек с водой. Медсестра: да вы что! У меня сотни раненых! Этого не хватит ни напоить, ни промыть раны. И тогда командир разведчиков: знаешь ли ты, сколько наших людей полегло у реки, чтобы эти фляги наполнить?!

На подвиге защитников Брестской крепости воспитаны целые поколения советских людей. Я тоже в детстве смотрел «Бессмертный гарнизон», я тоже играл в войну, защищал форты и казематы от наседавших врагов. По мере взросления интерес к обороне Брестской крепости не слабел, а усиливался. Ясности не прибавлялось. Наоборот, она убывала. Она растворялась. А непонимание густело.

Начнем вот с чего. Что за титул такой «крепость-герой»? Мать — героиня, и крепость должна быть героиней. Как же иначе, если женский род?