Беру свои слова обратно

Жуков «академиев не кончал». Отсутствием военного и какого-либо вообще образования гордился: я и без «академиев» грамотный. Великий стратег любил поразить слушателей своей просто невероятной эрудицией. В то же время он был наделен почти ленинской скромностью. Георгий Константинович честно признавал, что даже и он не все знает, даже и у его широчайших познаний есть границы. Жизнь сложилась так, что не выпало ему изучать естественные науки, в частности зоологию и биологию. Стратегу было жаль, что не имел он «знания биологии, естественных наук, с которыми сталкиваешься... в своих чисто военных размышлениях» («Огонек». 1986. No 48. С. 7). Вот если бы представлял он, как функционирует печень пингвина, то о стратегии размышлял бы иначе. Множество наук он самостоятельно постиг, книжную науку превзошел. Только биологии ему и не хватало. Знать бы ему, как инфузории размножаются, совсем было бы хорошо. А без этого ему было трудно на войне. Без этого стратегические решения какие-то однобокие получались.

Дочь стратега Мария Георгиевна добавляет: «Его знания в разных областях можно назвать обширными, причем в таких, в которых, казалось бы, знания были ни к чему... Удивительная простота, не ума, конечно же, а сердца. Он никогда не подчеркивал свою эрудицию, чтобы как-то унизить собеседника. С любым человеком он находил нужный язык, с крестьянином или солдатом — свой, с академиком — свой, с музыкантом — свой. И уж тем более никогда не слышала я от него слов „гнилых“, даже просто пустых разговоров» («Трибуна», 24 июня 2004 г.).

Да эрудиция была запредельной. Жаль только, что не знал стратег военного дела. Он представления не имел, сколько у него в подчинении танков, самолетов и пушек, дивизий, корпусов и армий. На войне не знал и, когда за мемуары засел, тоже не поинтересовался, не вспомнил. Даже приблизительно.

Тех, кто имел военное образование, особенно академическое, Жуков ненавидел и публично оскорблял. Так сказать, находил для них свой язык. Генерал армии Николай Григорьевич Лященко свидетельствует:

"Жуков вдруг спросил:

— Вы, наверное, академию кончали?

— Да.

— Так и знал. Что ни дурак, то выпускник академии" (О.Ф. Сувениров. Трагедия РККА 1937-1938. М., 1998. С. 323).

В тот момент Лященко еще не был генералом. Он был полковником, командиром дивизии. Но и боевому полковнику на войне, думаю, не радостно получить такой комплимент от вышестоящего командира.

Мысль о том, что «умники» были ни на что не способны, Жуков повторял неоднократно. «Некоторые из наших высокообразованных военных, профессоров, оказавшись в положении командующих на тех или других фронтах войны, не проявили себя с положительной стороны... Порой они предлагали поверхностные решения сложных проблем, не укладывавшихся в их профессорскую начитанность» («Огонек». 1986. No 50. С. 8).

Зря Жуков злобствовал. Поверхностные решения предлагал не имевший академического образования Тухачевский. Такие же решения предлагал и Жуков. А вот Герман Капитонович Маландин поверхностных решений не предлагал. Военная подготовка у него была основательной. Окончил Александровское военное училище, курсы высшего начсостава при Военной академии им. Фрунзе и Академию Генерального штаба. До войны был на командных должностях до командира полка включительно, на штабных должностях: начальник штаба бригады, дивизии, корпуса, заместитель начальника штаба Киевского особого военного округа, кроме того, был он и на преподавательской работе в Военной академии Генерального штаба. Его ценили везде. С командных должностей его не хотели отпускать на штабные, со штабных — на преподавательские, а с преподавательских — снова на штабные. Ради интереса я много лет ищу отрицательные отзывы о Германе Капитоновиче. Но пока безуспешно. О нем говорят: спокойный, выдержанный, мудрый, культурный, человечный, грамотный. И воевал хорошо. Кстати, такого же мнения придерживался и сам Жуков. В начале 1941 года после назначения на должность начальника Генерального штаба Жуков потянул за собой из Киева группу генералов. В их числе был и Маландин. По рекомендации Жукова Маландин был назначен на ключевую должность начальника Оперативного управления Генерального штаба. Войну завершил в Праге в должности начальника штаба 13-й армии. После войны — генерал армии, профессор, заместитель начальника Генерального штаба.