Берсеркер

В конце нашего пути мы оказались в широком коридоре, по обе стороны которого тянулись мощные железные двери с небольшими решётчатыми окошками. Меня завели в одну из них. Маленькая камера, небольшая лежанка, солома на полу и ведро для справления естественных нужд. Вот каким теперь будет моё существование в замке. Когда замок моей камеры закрыли на ключ, я осознал, что ситуация действительно ужасная. Я понятия не имел, как мне отсюда выбраться. Вампиры могут так всю мою жизнь доить из меня кровь, и я больше никогда не увижу солнечного света. Но я жив, пока жива надежда. Так начались долгие дни моего заключения.

Глава 23

Мне казалось, что время течёт ужасно медленно… Полагаю, это было из-за того, что в небольшой камере не было возможности заняться чем-либо интересным. Еда была хорошей, но это было единственное, что можно было назвать этим словом. Всё остальное было крайне паршивым. Я не мог медитировать, развивая своё магическое искусство, так как ошейник отрезал мне возможность использовать магию. Не мог переместиться в кольцо по той же самой причине. Я стал слабым и беспомощным. Понятно, что так всегда бывает с теми, кто привык полагаться на магию, но от осознания этого факта мне явно не стало легче. Так что единственное, что мне оставалось — это лежать на соломе и смотреть в каменный потолок, размышляя о том, каким образом я смог бы сбежать из этой тюрьмы, но в итоге пришёл к выводу, что если меня отсюда не выпустит кто-то снаружи, то шансов уйти у меня не будет. Так что ситуация была действительно отчаянная.

Ещё и мысли об Алии и Лании тревожили. Что они делают сейчас? Где они?

В подземной тюрьме не было понятно, когда наступает ночь и начинается день, из-за чего я совершенно потерял счёт времени. Несколько раз ко мне в камеру приходил орк-лекарь, чтобы взять у меня кровь для лечения Рафаэля. Но он старался вообще не разговаривать со мной. Постепенно я чувствовал, как на меня начинает наваливаться отчаяние и безнадёга от того, что я не видел выхода из этой ситуации.

В один из дней меня навестила Висиена. Посмотрев через решётчатое окошко печальным взглядом, девочка-вампир задала совершенно глупый вопрос:

— Как ты тут?

— А ты как думаешь? — презрительно хмыкнул я. — Считаешь, что мне здесь нравится? Весь ваш клан — лжецы.

— Мне действительно жаль, — тяжело вздохнула Висиена.

— Твоя жалость мне не поможет. Это будет иметь смысл, только если ты сейчас меня выпустишь.

— К сожалению, я не могу этого сделать. Иначе Рафаэль умрёт, — опустила взгляд девочка-вампир.

— Тогда не порть моё времяпрепровождение своим присутствием, — гневно заявил я.

После моих слов Висиена ещё несколько минут простояла с опущенной головой, прежде чем, глубоко вздохнув, покинуть тюремное помещение.

Когда она ушла, время продолжило свой неторопливый бег, в течение которого у меня ещё несколько раз брали кровь. Между тем кое-чему неожиданному всё-таки суждено было случиться. На этот раз моим гостем стал сам Рафаэль. Тот, из-за которого я и находился здесь… странно, но вот на него я почему-то не злился. Злился на главу клана, на Висиену…но не на него. Кстати, выглядел он довольно энергичным и здоровым. И всё это благодаря моей крови. Когда он подошёл к моей тюремной камере, мы некоторое время разглядывали друг друга.

— И зачем ты пришёл? — поинтересовался я у него.

— Чтобы освободить тебя и выпустить из замка, — тут же выпалил мальчик-вампир.

Его слова привели меня в замешательство. Да что там говорить, я был поражён этими словами. Без моей крови Рафаэль неизбежно столкнётся с бедствием. Он не просто умрёт, но также будет страдать. Тогда зачем ему помогать мне? Делая это, он подписывает себе смертный приговор. Меня одолевали сомнения: правду ли говорит мальчик-вампир? Однако когда после поворота ключа дверь моей тюремной камеры отворилась, и я вышел наружу, то уже сложно было не поверить в намерения Рафаэля.

— Зачем ты помогаешь мне? Если меня не будет, то для тебя же всё очень плохо закончится, — спросил я озадаченно. — Не говоря о том, что ты сейчас идёшь против своих…

— Ты помог мне и вот как мой клан тебе отплатил. Я не хочу быть бесчестным. Даже если мне будет суждено умереть, я готов пойти на это, потому что так будет правильно.

Услышав слова Рафаэля, я только покачал головой. Я знал, что у Рафаэля присутствуют высокие моральные принципы, но чтобы настолько… Думаю, какие бы ни были твои принципы, но при этом очень мало кто будет готов пожертвовать своей жизнью только для того, чтобы поступить правильно. Так что Рафаэль достоин уважения.