Бернадот

В результате Даву со своим корпусом остался под Ауэрштед- том один на один с герцогом Брауншвейгским, т.е. с главными силами противника, и, по всей видимости, с некоторой тревогой следил за тем, как от него уходит корпус Бернадота. Впрочем, он вряд ли ещё осознавал угрожавшую ему опасность и не знал, что перед двукратным превосходством прусской армии его 3-й корпус скоро окажется на грани полного поражения. А Бернадот, в точности выполнив приказ гениального императора, в конечном итоге был сделан им козлом отпущения за собственный просчёт. Наполеон выругал его за слишком долгий марш к месту назначения и отсутствие на обоих полях сражения (Йена и Ауэрштадт), а заодно обвинил его в том, что, тот, согласно его приказу, не пришёл на помощь Даву. Бернадот попытался, было, оправдаться и сослаться на трудности при преодолении горного перевала при Дорнбурге (что соответствовало действительности), на нечёткие и запоздалые указания начальника генштаба Бертье — ведь никакого приказа о том, чтобы вернуться к Даву, он не получал (что тоже верно), но всё было напрасно. Бертье был вне критики. Наполеон же, понявший, что сам допустил ошибку, задним числом в армейском бюллетене утверждал, что Бернадоту накануне якобы было дано недвусмысленное указание идти на помощь Даву. История гениальных полководцев должна быть безупречной, без единого пятнышка!88

Слишком зацентрализована была система управления во французской армии, и слишком много взял на себя Наполеон, не предоставляя своим маршалам никакой свободы действий и инициативы. В своих приказах, не всегда чётких в изложении Бертье, Наполеон давал своим маршалам лишь географические ориентиры, нисколько не вводя их в курс своих тактических или стратегических замыслов и превращая их в бездумных исполнителей-автоматов. «Император не нуждается в советах или планировании походов; никто не знает его мыслей, и наш долг только в том, чтобы ему повиноваться », — с назиданием сообщил Бертье маршалу Нею во время этой же кампании.

Так был ли виноват маршал Бернадот в том, в чём его обвиняли?

Частично, да. Т. Хёйер, указывая на неясность положения с 1-м корпусом под Наумбургом, приводит следующую цитату из разносного письма Бертье от 21 октября Бернадоту: «Император поручил передать Вам его мнение о том, что он не привык к тому, чтобы его комбинации приносились в жертву соображениям тщеславия». Что же имел в виду начальник генерального штаба армии? На него даёт ответ в своих поздних «Исторических заметках» король Карл XIV Юхан. Бывший маршал Наполеона пишет в них, что он предложил Даву пройти через порядки его 3-го корпуса и атаковать пруссаков, но что Даву якобы на это не согласился по соображениям престижа: идти в хвосте 1-го корпуса и играть в сражении второстепенную роль он не захотел. И тогда, пишет Карл Юхан, он выполнил приказ Наполеона следовать к Дорнбургу.

При сопоставлении мемуаров Карла Юхана с вышеприведенной цитатой письма Бертье можно сделать вывод о том, что маршалы не договорились о взаимодействии по соображениям престижа. Выходит, Бернадот оказался не таким уж и безупречным и всё-таки несёт моральную вину за тяжёлую ситуацию, в которую попал 3-й корпус, хотя с формальной точки зрения виноваты во всём были Бертье и Наполеон. Бернадот, умевший действовать по обстановке и для пользы дела иногда нарушавший приказы начальства, на этот раз не смог подняться над чувством ложной престижности, о которой писал ему Бертье. Он предпочёл выполнить приказ начгенштаба, чтобы не быть потом обвинённым в нарушении субординации. Если он так думал, то глубоко ошибся: Бертье всё равно уличил его — только на сей раз в тщеславии. Несколько позже Даву выступит с утверждениями о том, что он заранее знал об угрожавшем ему двукратном превосходстве сил противника, и что он посылал к Бернадоту своих адъютантов с просьбой о помощи, но тот якобы в самой оскорбительной форме им отказал. Эта версия безоговорочно была принята французскими историками, в то время как швед Т. Хёйер считает её неосновательной и тенденциозной.

...Отступавшие части принца Хоэнлоэ буквально смяли войска, находившиеся под командованием самого короля Пруссии, и на всём участке фронта от Эрфурта до Вайсензее распространилась паника. Корпус Бернадота между тем продолжал играть роль шахматной фигуры, которую Наполеон передвигал из одного конца в другой, чтобы создавать на том или ином направлении угрозу пруссакам. До настоящего сражения дело не доходило. 14 октября под Йеной и Ауэрштадтом между воюющими сторонами произошло решительное сражение, в котором победа досталась французам.