Бернадот

Лошадь споткнулась, но я удержался в седле... “Солдаты, сюда ко мне!.. Не отступайте больше!.. Штыки и храбрость — что ещё вас защитит? Смерть идёт на нас, уж лучше пропасть с криками “Да здравствует Республика! Да здравствует нация!” Построимся, пойдём на этих оплаченных рабов и победим!” Призывы, уговоры, действия, послушание было делом одной минуты. Солдаты закричали: “Вперёд с нашим полковым адъютантом на врага!” Выстроив свой батальон, я унял панику, которая могла охватить другие следовавшие за нами батальоны... Все офицеры поздравили меня с победой, а солдаты говорили обо мне с эниузи- азмом ». Думается, молодой лейтенант слегка «романтизировал » эпизод и слегка прихвастнул перед братом, но опасных и подобных эпизодов в военной биографии Бернадота будет немало. Он хорошо знал солдат, знал, как их воодушевить, и в критический момент умел подействовать на них в нужном духе. Этому, пишет Хёйер, способствовали его личные качества и внешний вид: высокий рост, пышущие пламенем глаза, смоляные волосы, способность убеждать и воздействовать на других, храбрость, презрение к смерти и хладнокровие.

Несмотря на бездарное руководство Кюстэна, французская армия 20 сентября 1792 года нанесла прусской армии сокрушительное поражение под Вальми. Битва вошла в историю под названием «канонады при Вальми», потому что военные действия там ограничились в основном артиллерийской дуэлью. Отличились французские генералы Шарль Дюмурье и Франсуа Келлерманн. Французы прошлись по рейнским городам, практически не встречая никакого сопротивления со стороны прусской армии под командованием герцога Брауншвейгского. Толпы местных жителей, смешавшись с французскими эмигрантами, бросив свои дома, уходили на восток. В составе свиты герцога находился Й.-В. Гёте, который о битве при Вальми сказал следующие знаменательные слова: «С этого места и с этого дня начинается новая эпоха мировой истории, и вы можете сказать, что присутствовали при этом ». Поход закончился занятием в декабре 1792 года французскими войсками Франкфурта-на-Майне.

Весной 1793 года французам противостояли уже армии Англии, Пруссии, Голландии, Германской империи и Испании. На юге Франции открылся пиренейский фронт, и Бернадот, по свидетельствам некоторых очевидцев, озабоченный своим медленным продвижением по службе, стал ходатайствовать о переводе на службу поближе к своим родным местам — на недавно открывшийся Пиренейский фронт. Он обратился за помощью к своим родным, в первую очередь к брату в По. В самой Франции вспыхнули восстания в Вандее, Бретани, Марселе и Провансе. В революционной армии дух Вальми быстро иссяк и началось повальное дезертирство.

Пока шла бюрократическая переписка о переводе, Бернадота 11 (по данным Хёйера — 18) июля 1793 года выбрали капитаном, а через три месяца — подполковником, причём эти звания он получил по волеизъявлению самих солдат. К этому времени демократия уже проникла в армию, и солдатской массе было предоставлено право выбирать и назначать своих офицеров. За Бернадота из 1203 человек 660 проголосовали «за».

Революция послала на все фронты своих уполномоченных, которые калёным железом террора выжигали в офицерских и генеральских рядах крамолу, измену и саботаж. Сен-Жюст и другие комиссары решали все вопросы очень просто: если к назначенному часу генерал «X » не сделает того-то и того-то, то его ждёт эшафот. Многие военачальники вздохнули с облегчением, когда узнали о казни Робеспьера и падении якобинцев. Волевые методы решения военных вопросов в армии всем надоели.

Совместные усилия пруссаков и австрийцев, а также бездарное командование Рейнской армии привели к серьёзным поражениям французов и беспорядочному отступлению армии на исходные позиции. Кюстэна заменил генерал Александр Богарнэ, первый муж Жозефины, будущей супруги Наполеона. Богарнэ, разделяя революционные идеи, тем не менее любил порядок и дисциплину в армии, относился к солдатам с подобающим вниманием, и в нём Бернадот нашёл своего единомышленника20.

Скоро подполковника Бернадота перевели в Северную армию.

Северная армия под командованием Дюмурье в это время захватила было Бельгию, но скоро должна была очистить всю страну и откатиться назад. Генерал, спасая свою жизнь от гильотины, перебежал к врагу, и разбитая армия несколько раз переходила из рук в руки, пока во главе её не был поставлен всё тот же Кюстэн, а потом Богарнэ, за ним Хушард (Houchard)... Противостоящая республиканцам австро-голландская армия тоже не могла похвастаться способными генералами и так же бездарно, как Кюстэн, осуществляла военные действия на этом фронте.