Бермудский треугольник: мифы и реальность

Название «конские широты» возникло еще в те времена, когда суда с лошадьми на борту подолгу стояли здесь, застигнутые безветрием. Проходили дни, но ни дождя, ни ветра не было и в помине, и запасы питьевой воды катастрофически сокращались. Ошалевшие от жажды лошади нередко срывались с привязи и бросались в воду. А бывало и так, что сами люди выбрасывали ослабевших лошадей за борт, чтобы сохранить остатки воды для более сильных и выносливых. Суеверные моряки утверждали, что по ночам здесь часто появляются призраки лошадей.

Вечером 13 сентября Колумб заметил, что стрелка компаса указывает уже не на Полярную звезду, а сместилась на шесть градусов к северо-западу. Так впервые было отмечено склонение магнитного компаса. Наблюдая в течение последующих нескольких суток, как стрелка смещается все сильней и сильней, Колумб понял, что это новое явление может вызвать замешательство у членов экипажа. Капитаны остальных судов тоже заметили, что с компасами творится что-то неладное, и, когда об этом стало известно всем морякам, они пришли в ужас. Они решили, что даже законы природы здесь другие. Им казалось, что на компас воздействует какая-то неведомая сила, желающая, чтобы они сбились с пути, и каждый из них боялся, что впереди его поджидают еще более странные и таинственные явления.

На этом те, кто упоминает о странностях в поведении компаса, когда касаются тайн Бермудского треугольника, обычно меняют тему повествования, как бы давая читателю возможность поразмыслить о природе таинственных сил, действующих в этом районе нашей планеты. Между тем эта история имеет продолжение: Колумб пришел к выводу, что стрелка компаса вообще указывает не на Полярную звезду, как считали его современники, а на какую-то другую точку пространства. Штурманы и весь экипаж относились с величайшим уважением к научным познаниям Колумба; они поверили ему и быстро успокоились. Более чем через три столетия Вашингтон Ирвинг в биографии Колумба писал по этому поводу: «…объяснение, которое Колумб дал этому явлению, было весьма правдоподобным, что свидетельствует об остроте его ума, всегда готового найти единственно правильное решение в самой критической ситуации. Возможно, сначала он выдвинул эту гипотезу только для того, чтобы успокоить перепуганных моряков, но, как выяснилось в дальнейшем, и сам Колумб оказался вполне удовлетворен таким объяснением». И хотя Ирвинг ставил под сомнение гипотезу Колумба, Колумб правильно решил эту загадку.

Стрелка компаса показывает не на Северный полюс и не на Полярную звезду, а на Северный магнитный полюс, который находится вблизи острова Принца Уэльского, на полпути между Гудзоновым заливом и Северным географическим полюсом. На земном шаре очень мало мест, где стрелка компаса показывает на Северный географический полюс; почти всюду она отклоняется от географического меридиана, причем угол склонения колеблется от нескольких градусов до 180. Теперь эта особенность магнитной стрелки хорошо известна летчикам, морякам и любителям пеших путешествий. Они знают, как скорректировать показания компаса, чтобы определить направление на географический полюс в любом районе земной поверхности.

«Огромный язык пламени», который, по сообщению Колумба, упал в море, был, очевидно, метеором. Это событие никого особенно не испугало, и о нем говорили просто потому, что метеор этот, по-видимому, был довольно больших размеров.

К началу второй недели октября Колумб оказался в отчаянном положении: матросы открыто отказывались повиноваться ему, требуя возвращения назад. Уже в течение нескольких недель они видели сухопутных птиц и растения, которые вселяли в их сердца надежду, что скоро они подойдут к земле. Но каждое утро перед ними вновь и вновь расстилались бескрайние просторы океана и становилось все больше птиц и растений. Порой моряки принимали облака на горизонте за прибрежную полосу земли и так часто кричали, будто видят землю, вызывая у всего экипажа буйную радость, сменяющуюся новым разочарованием, что Колумб в конце концов объявил, что, если кто-нибудь крикнет «Земля!» и в течение трех дней это не подтвердится, он потеряет право на премию, обещанную тому, кто первым увидит землю.

Но к 11 октября появилось уже столько верных признаков, безошибочно свидетельствующих о близости земли, что Колумб сам поднялся на палубу и стал всматриваться в горизонт. Около десяти часов вечера ему показалось, будто он видит в отдалении какой-то огонь. Подумав, что ему это померещилось, он подозвал кого-то из матросов. Тот тоже увидел огонь. Но когда подошел еще один вызванный матрос, огонь уже пропал. Чтобы зря не будоражить команду, никому об этом не сообщили. А спустя четыре часа Родриго де Триаыа с каравеллы «Пинта» просигналил, что земля видна. На этот раз ошибки не было.