Берлинский транзит

— Возможно, нам удастся определить это, просмотрев записи с вокзала, — пробормотал Дронго, — но я надеялся на помощь проводников. Они всегда обращают внимание на необычное поведение пассажиров. Почему до сих пор нет сведений из вашего морга? Мне казалось, что вскрытие можно произвести довольно быстро.

— Они работают, — недовольно заметил комиссар, но все же достал мобильник и набрал номер своего помощника.

— Уточни, почему нет сообщений от наших патологоанатомов? — рявкнул он.

Помощник пообещал уточнить и перезвонить. И действительно, перезвонил через минуту.

— Они сообщили, что уже закончили вскрытие мужчины. У него два пулевых ранения. Пуля застряла рядом с аортой, пробив его сердце. Другая пуля пробила левое легкое и прошла насквозь.

— Что у него в желудке, — разозлился Реннер, — они проверили? Может, его напоили или накачали наркотиками.

— Нет. Они говорят, что он был абсолютно «чист». Никаких следов алкоголя или наркотиков не найдено.

— А женщина, его спутница?

— Сейчас проверяют. Только начали вскрытие.

— Пусть поторопятся, — крикнул комиссар, перед тем как отключиться. — Ничего не нашли, — зло проговорил он, — погибший не пил и не принимал наркотиков. Очевидно, вы были правы. Она застрелила его, когда он потерял бдительность. Хорошо, что вы обратили внимание на ее руки, иначе мы не стали бы ее подозревать.

— Это была случайность, — возразил Дронго. — Они все продумали так, чтобы никто не догадался. Брустина случайно сломала ноготь, пожаловалась на это своему другу, а я случайно это услышал. Но само убийство было далеко не обычной случайностью.

Раздался звонок телефона. Реннер достал аппарат.

— Простите, герр комиссар, — услышал он знакомый голос помощника, — они сейчас мне перезвонили. Сразу после вас.

— Кто позвонил? — не понял комиссар.

— Из морга. Они закончили патологоанатомическое исследование второго тела. Молодая женщина. Два выстрела в голову…

— Не нужно подробно рассказывать, — нетерпеливо перебил его Реннер. — Что у нее нашли?

— Ничего, герр комиссар, — ответил помощник, — никаких следов насилия или применения наркотиков. Ничего.

— Ясно. Если будут новости, сразу перезвони мне… Похоже, что она была в полном сознании, — сказал комиссар, убрав телефон. — Неужели она ничего не понимала?

— Видимо, ее обманули, — задумчиво произнес Дронго, — предложили поменяться местами с Брустиной, чтобы она легла в кровать, пояснив, что подмены никто не заметит. Возможно, обещали большое вознаграждение. Она спокойно пришла, переоделась в ночную рубашку Брустиной и легла в кровать. В этот момент либо сама Брустина, либо ее напарник накрыли несчастную подушкой и дважды выстрелили. Все так и было рассчитано. Анастасия Асамова уже исчезла, теперь должна была исчезнуть и Альбина Брустина.

— Тогда нужно узнать, кем была убитая.

— Мы уже почти знаем это. Либо Марта Лумиете, либо Кристина Скавроньская. Возможно, мы еще до вечера получим данные на обеих женщин или хотя бы группы их крови.

Машина въехала в пригород Нойенхагена.

— Нужно уточнить, кому звонил напарник вашего «инвалида», — напомнил Дронго. — Все-таки он сломал ногу или вывихнул ее?

— Не знаю, — честно признался комиссар, — и даже не хочу знать. Мне только известно, что он лежит в нашей больнице и там выставлен пост охраны.

— Он в сознании?

— Кажется, да. С ним не произошло ничего страшного. Просто бегать от нас он больше не сможет. А с ногой все будет в порядке, так мне говорили врачи.

— Телефон его напарника, — снова напомнил Дронго, — это очень важно. Если даже не удастся узнать от него, то вы обязаны вычислить номер телефона и номер, куда он звонил. И сделать это надо как можно быстрее.

— Наши техники уже работают, — кивнул комиссар, — они проверят все телефоны, по которым говорили сегодня утром. Возможно, скоро мы узнаем и об этих звонках.

— А если нам удастся уточнить, какая из двух пар вызывает у нас наибольшее подозрение, возможно, нам удастся узнать номера и их телефонов.

Автомобиль подъехал к двухэтажному зданию небольшой больницы. Реннер вышел первым, за ним поспешили Дронго и еще один офицер, который первым вбежал в здание больницы, чтобы все проверить на месте. Реннер послал его в приемное отделение, откуда нужно было забрать документы Руслана Хадырова и опись его личных вещей, а сам вошел в здание, направляясь в кабинет главного врача. Дронго отправился следом за ним.

Самого главного врача в этот момент не было на месте. Их встретила его заместитель, фрау Тильда Мюллер. Комиссар не хотел тратить время на разговоры.

— Где наш больной? — с ходу спросил он. — Я имею в виду русского, который сегодня утром выпал из поезда.

— Он на втором этаже, — сообщила фрау Мюллер. Ей было лет пятьдесят. Среднего роста, плотная, коренастая, почти без шеи и с копной рыжих кудряшек. Очевидно, она считала, что такая глупая прическа ее молодила. В одном она была права: эта прическа привлекала к ней внимание.

— Тогда пройдемте вместе, — потребовал комиссар. — Что с ним произошло? Он не сломал ногу?