Берлинская мишень

«Ах, Хесслинг. Мне было интересно, когда ты собираешься позвонить. Что я получу за свои маленькие услуги?»

«Пока, полковник, я не уверен. Но перспектива получения награды велика. Сегодня днем, ближе к вечеру, американец Дэвид Кляйн заедет в« Метрополь ».

"Да?"

«Его настоящее имя - Дитер Клаусвиц. Он западный немец, в настоящее время освобожден условно-досрочно и ожидает суда за ограбление. Этого должно хватить, чтобы удержать его в течение нескольких дней, не так ли?»

"Более чем достаточно. Но почему?"

«Я должен связаться с вами во вторник. Я позвоню вам в тот же вечер и сообщу, что с ним делать и насколько велики будут обе наши награды. Auf Wiedersehen, полковник».

"Wiedersehen, герр Хесслинг".

Хесслинг нажал кнопку отключения и налил себе еще стакан шнапса. Телефон ему больше не понадобится.

Он почти видел, как лицо русского покраснело, и слышал, как через стену на него обрушиваются проклятия.

Гесслингу было все равно. Он оказал много услуг русской свинье. Это, в конце концов, будет еще одна. Излишне говорить, что эта услуга также разорвала бы банковские счета Hessling.

«Но хватит дела, - подумал он. Пришло время поразмышлять об удовольствиях, которые вскоре произойдут.

Антонио и женщина.

Его сердце уже слишком сильно стучало. Ему нужно быть осторожным и не слишком волноваться.

* * *

Она припарковалась в нескольких кварталах от дома и пошла по извилистой улице, обрамленной высокими изгородями. Над ними она могла видеть шиферные крыши и высокие фронтоны огромных величественных домов на фоне темного неба.

Обнаружить особняк герра Оскара Хесслинга было несложно. Он был больше и грандиознее, чем все остальные на улице.

Слегка трясущейся рукой она нажала кнопку входного зуммера. Она не любила заниматься бизнесом в ранние утренние часы.

"Джа?" - сказал голос через решетку динамика.

«Я у ворот».

«Ах да, фройляйн, входите. Входная дверь не заперта».

Послышался гудок, и ворота распахнулись. Она вошла и закрыла дверь за собой.

Дом находился вдали от улицы, за кругом U-образной, обсаженной деревьями подъездной дороги. Было смертельно тихо, если не считать постукивания ее каблуками по мощеной дорожке. Входная дверь открылась со скрежетом петель и она вошла в длинный зал с высокими потолками

и огромными дубовыми дверями, ведущими в хорошо оборудованные комнаты по обе стороны.

Последняя дверь справа, моя дорогая. Это мой кабинет ".

Голос исходил из небольшого динамика, спрятанного где-то в стене над ней.

Дом был баронским, с темными стенами, обшитыми деревянными панелями, потолочными балками с грубой отделкой, балконами с декоративной резьбой, выставками чучел животных и задумчивыми гобеленами. В конце зала над камином висели даже скрещенные сабли и рыцарский шлем.

Хесслинг сидел в специальном кресле, которое было спроектировано и усилено с учетом его огромной массы. На столе в форме подковы вокруг него стояли телевизионные экраны, компьютерные консоли и телефоны, которые он использовал для управления своей империей.

Комната была такой же гигантской, как и ее владелец, и стены от пола до потолка были увешаны фолиантами в кожаном переплете. Она была уверена, что ни один из них никогда не открывался.

"Guten Morgen, Fräulein".

"Герр Гесслинг".

«Ты даже красивее, чем на нашей последней встрече».

Гесслинг чувствовал давление в его колотящемся сердце, когда он смотрел, как она скользит по комнате. Ее удивительное тело было облачено в дорогое черное платье, которое стильно открывало богато изогнутые бедра, расклешенные бедра и выступающую грудь.

Женщина не была классической красавицей, но была яркой, и казалось, что от нее сочится эротика. И даже больше, чем ее чувственность, Хесслинг почувствовал, что под этой спокойной, холодной красотой скрывается настоящий хищник.

Хесслингу это понравилось. Это добавило остроты тому, что он собирался заставить ее сделать.

Не обращая внимания на ухмылку его свиных глаз - и стараясь не смотреть на его грубость своими собственными - женщина поставила портфель на стол рядом с ним. Она щелкнула защелками и открыла крышку. «Там все… в долларах».

Прежде чем она успела отступить, он схватил ее за руку. Ее живот скрутило, когда его толстые губы скользнули по тыльной стороне ее руки.

«Ты дрожишь, моя дорогая».

"Почему я не должна дрожать?" пробормотала она. «Я не часто устраиваю убийство».

«Верно. Но я думаю, ты дрожишь еще и потому, что находишь меня отвратительным».

На этот раз она встретила его взгляд прямо. «Да. Я знаю», - ответила она, вырывая свою руку из его хватки и отступая.

Его массивные плечи пожал плечами. «Неважно. Меня это не беспокоит. Все, всю мою жизнь находили меня отвратительным. Я научился этим питаться».

«Не могли бы вы пересчитать деньги? Мне нужно вернуться. Излишне говорить. У меня впереди длинный день».

«Да, ты делаешь это, не так ли». Он засмеялся, и смех мгновенно превратился в задыхающийся хрип. Прошло несколько мгновений, прежде чем он смог снова взять под контроль дыхание. «Бар там, у стены. Сделай себе выпить».