Березовый сок. Рассказы

И тут же слезы обильно потекли по щекам обоих. Он еще хотел что-то сказать, но глаза мамы вдруг стали снова отрешенные, и он услышал, как она начала говорить шепотом:

— Ты слышишь эти голоса? Нам нельзя быть вместе долго! Уходи скорей, а то они и тебя здесь закроют навсегда: они все могут, эти голоса.

Последние слова она уже выкрикивала, явно находясь в панике от страха. Взгляд ее оставался бессмысленным.

В комнату вбежали два медбрата, взяли ее под мышки и, безвольную, с шаркающей походкой, увели. В дверях один из них сказал:

— Все. Свидание окончено. Зайдите, пожалуйста, к лечащему врачу, она хочет с вами поговорить. Зовут ее Зоя Петровна.

Кабинет лечащего врача находился на этом же этаже, и Леонид легко нашел его. На двери была прикреплена табличка с надписью: «Симонова Зоя Петровна, психиатр».

Молодой человек постучал в дверь и, не услышав ответа, осторожно приоткрыл дверь кабинета и тихо сказал:

— Здравствуйте.

— Здравствуйте, — ответила врач, сидевшая за маленьким столиком и что-то быстро писавшая в журнале. — Проходите, присаживайтесь, Леонид… (она быстро заглянула в какую-то бумагу) Семенович, я сейчас освобожусь.

— Я подожду, не спешите, — ответил он и присел к столу.

— Вот и все, я закончила, — сказала врач и устало вздохнула. — Даже подумать не могла, учась в институте, что бумажная работа будет отнимать столько времени, а мне ведь надо пациентами заниматься. Спрашивайте.

Она подняла глаза, всем своим видом показывая заинтересованность в разговоре и свою готовность выслушать посетителя и ответить на его вопросы.

— Я хотел бы узнать о состоянии мамы, Ольги Корчевниковой.

— Видите ли, молодой человек, бывший лечащий врач когда-то вашему отцу объяснял, что, кроме как поддерживать в вашей маме жизненные функции и остатки ее «я», сделать ничего невозможно. Организм еще борется и сопротивляется полному распаду личности: моменты осознания себя и окружающих редки и кратковременны. С тех пор ничего не изменилось.

— Скажите, пожалуйста, а может ли эта болезнь быть врожденной? — спросил Леонид.

Зоя Петровна с удивлением посмотрела на Леонида и ответила:

— Да. Очень часто эта болезнь имеет наследственные корни, но для ее проявления нужен какой-то толчок, стресс, если хотите. Могли бы вы мне рассказать вашу семейную историю? Отец ваш отказался в свое время говорить на эту тему.

Леонид согласился и рассказал все, что знал сам, только предупредил, что самому ему было всего пять лет, когда все это случилось, и рассказал он со слов дяди, заменившего ему отца, когда того не стало.

Зоя Петровна внимательно выслушала и спросила:

— Знаете ли вы, кто были родители вашей мамы?

— Ее мать работала учителем младших классов, а отец был, точнее, пытался быть художником.

— А известно ли вам о каких-либо психических отклонениях у ваших близких и дальних родственников?

— Насчет родственников ничего сказать не могу, а вот у мамы, со слов дяди, истерики случались нередко, — ответил молодой человек.

— Понятно, — сказала Зоя Петровна. — А у вас самих были когда-нибудь серьезные травмы, например сотрясение мозга, операции?

— Только сотрясение мозга, но не тяжелое, — ответил Леонид. — Поставили диагноз в городской больнице, что патологий нет, и в тот же день я ушел оттуда, не пройдя полного обследования. Дня через три-четыре голова болеть перестала.

— И когда это было? — спросила врач.

— Лет пять-шесть назад.

— И как вы себя сейчас чувствуете? — спросила Зоя Петровна.

— Нормально, — ответил Леонид и, не давая времени врачу задать очередной вопрос, спросил сам:

— А как правильно называется эта болезнь?

— Не желаете продолжать разговор о себе — это ваше право, — сказала молодой врач. — А если хотите знать, как называется, то по-простому без мудреных медицинских терминов — шизофрения, скажем так, в тяжелой форме.

Леонид задумался, вспоминая тех, кого видел в коридорах больницы, пока шел в комнату для свиданий: «Можно ли их назвать людьми, ведь сюда попадают на постоянное лечение фактически безнадежные больные?»

— И все-таки это люди, — сказала Зоя Петровна, угадав, о чем думал Леонид. — И мы будем делать все, чтобы сдержать развитие болезни.

— Ей что-нибудь надо приносить, может быть, чего-то не хватает?

— Сами приходите почаще — это может положительно сказаться на пробуждении ее сознания, — ответила врач.

Зоя Петровна встала из-за стола, показывая тем самым, что время, отведенное на разговор с посетителем, закончилось:

— Извините, Леонид Семенович, но меня ждут еще посетители.

Он встал, попрощался и направился к двери кабинета.

Стоя уже в дверях, он спросил:

— Могу ли я забрать маму из больницы домой?

— Оформив все положенные документы и взяв всю ответственность на себя — можете: на сегодняшний день состояние ее стабильно, и она не угрожает ни собственной жизни, ни безопасности окружающих, — услышал он ответ.

— А болезнь может прогрессировать?