Беременная от моего сына

Ощущаю как теплые пальцы касаются моей кожи. Как вытирают слезинку, которая катится по щеке. Я замираю на месте и перестаю дышать. Думаю о том, что не хочу, чтобы он убирал от меня свои руки. Хочу, чтобы успокаивал и гладил, потому что мне приятно и тепло от его прикосновений.

— А, вот вы где! — я вздрагиваю, когда слышу рядом с собой голос Максима. — Привет!

Отстраняюсь от Артура, опускаю глаза в пол, будто нас застукали за чем-то особенно постыдным.

— Здравствуй, Макс. Как репетиция? — спрашивает Артур у сына спокойным голосом, чего не скажешь обо мне.

Я никак не могу справиться со своими эмоциями. Меня бросает в жар от собственных противоречивых мыслей. Артур — взрослый самодостаточный мужчина. Я — беременна от его сына. Я не нужна ему и всё, что только что было между нами — это только плод моего больного воображения.

— О, отлично, пап! У нас появился новенький барабанщик. Веселый парень и играет как надо. Ну что, поехали домой? Я как раз без машины, — отвечает Максим.

Всю оставшуюся дорогу домой я еду молча. Благо, меня никто и не трогает — Максим делится с отцом впечатлениями от репетиции, Артур — спрашивает как дела в универе. Я утыкаюсь в окно и смотрю на мелькающие за окном деревья и людей, на разноцветные огни, которыми увешан весь город и думаю о том, что я всё же напичканная гормонами дура.

Едва автомобиль останавливается у дома, как я выскакиваю из машины и, попрощавшись на ходу с Артуром и Максимом, тут же забегаю в подъезд.

Глава 17

Артур.

— Алло, пап! Мы уже готовы, — произносит в трубку Макс. — Тебя ждать?

— Нет, не стоит. Я подъеду немного позже.

Пока не знаю насколько позже, но последний рабочий день перед Новым годом однозначно затягивается дольше, чем я планировал.

— Хорошо, — соглашается сын. — Тогда мы с Настей выезжаем на дачу, а ты подтягивайся, как только сможешь.

Я кладу трубку и несколько секунд сижу не двигаясь, наплевав на незавершенные дела. Может и получится у них что. Кажется, Максим внял моим словам и как может старается, по крайней мере сейчас это видно. А я уж как смогу направлю его.

Я живу теми старыми понятиями, где ребёнок должен жить в полноценной семье. И каждый из родителей обязан сделать всё, что в его силах, чтобы эту самую семью сохранить. Часто я ловлю себя на мысли, что жалею о том, что не воспитывал Макса с пелёнок. Знаю только по его рассказам, как и чем он жил с матерью и чувствую, что здесь у нас с ним огромный пробел.

Мне удается расправится с рабочими моментами только после шести. К тому времени Алла звонила уже трижды. Кажется, слишком часто для идеальной и всегда понимающей женщины. Я ненадолго заезжаю домой, где принимаю освежающий душ и с радостью меняю осточертевший костюм и белоснежную рубашку на джинсы и удобный свитер.

К подъезду Аллы мне удается приехать только после восьми вечера. Через четыре часа Новый год, боюсь, как бы нам не пришлось встречать его в пути.

— Я на месте, — сообщаю, набрав её номер и терпеливо жду, пока она спустится.

Алла не заставляет себя долго ждать и уже через несколько минут спускается вниз. Пунктуальность — это один из её положительных бонусов. Она никогда не опаздывает и готовится к нашей встрече заблаговременно.

Алла толкает подъездную дверь и спускается по ступеням цокая каблуками. В светлой короткой шубке, длинном платье с вырезом на ноге и изящных сапожках на тонкой шпильке. Волосы завиты в крупные локоны, а безупречный макияж делает её лицо похожим на кукольное. Она шустро забирается на переднее сиденье и бросает на меня удивленный взгляд.

— Где твой смокинг, Артур?

— Остался дома. Ты правда собралась ехать на дачу вот в этом вот? — киваю на её наряд.

— Постой-постой, Артур! Я подумала, что ты пошутил, когда попросил меня одеться потеплее, — её всегда невозмутимое и улыбчивое лицо кривится от обиды. — Значит твоя просьба надеть валенки не была шуткой?

Отрицательно мотаю головой и слегка улыбаюсь.

— Что здесь смешного, Артур? — вскрикивает Алла. — Я собиралась отметить этот Новый год как-то особенно! Думала, что мы поедем на райский безлюдный остров, где будем минимум неделю валяться на лазурном побережье океана ни в чем себе не отказывая…

Чем больше она возмущается, тем отчётливее я понимаю, что её идеальность была лишь маской. Сейчас передо мной сидит настоящая Алла — слабая и ранимая женщина, которая дала волю чувствам и эмоциям. Может быть это и хорошо, но меньше всего я хочу, чтобы мне выносили мозг в канун Нового года.

— Знаешь, я же почти не расстроилась, узнав, что за пределы России мы не уезжаем, — истерично смеется она. — Смирилась, но готовилась к тому, что ты позовешь меня в какой-нибудь роскошный ресторан, где будет изумительная кухня и новогодняя концертная программа. А под конец вечера мы останемся ночевать в президентском номере отеля и всю ночь, до изнеможения, будем заниматься сексом.

Она заканчивает свою пламенную речь и тяжело вздыхает.