Беременна поневоле

— Так просто соскочить не получится. Ветлицкий дал мне это понять, когда я уже погряз по уши. Он пригрозил мне. Сказал, чтобы я не рыпался, если меня заботит жизнь и здоровье моих детей. Ему хотелось провернуть ещё пару сделок. Одну успешную, вторую — заведомо провальную, которую бы накрыли менты… Подставить тебя, чтобы самому остаться чистым и якобы не при делах. Нужно было только выждать удачный момент. Когда случилась авария, я подумал, что всё провалилось. С треском. Но твоё беспамятство сыграло на руку. Всё прошло бы гладко. Если бы не твоя фиктивная жена. Слишком любопытная и с прорезавшимся гонором.

— Моя настоящая жена, — поправил я брата. — А тебя, Ваня, сгубила жадность.

— Жадность фраера сгубила, — мрачно подвёл итог всему Иван. — Ну, что теперь? Оксана заявила, что если меня осудят, она подаст на развод.

— Осудят, конечно. За Оксану не переживай — она сможет устроиться. О детях я позабочусь. А тебя, Ваня, прокормит государство…

64. Алёна

Конец марта

Память к Арсению возвращалась не вся целиком. Постепенно.

Позднее Арс признался, что когда бросился на старшего брата, он вспомнил всего лишь несколько мгновений, но ярких и насыщенных эмоциями. Ему хватило даже этого, чтобы понять — всё ложь и фарс. Арсений поверил своему сердцу, которое бунтовало против происходящего.

От Арсения многое ускользнуло в беспамятство. Мы восстанавливали его по кусочкам. О чём-то он вспоминал сам. О другом напоминала ему я, а Арсений отыскивал в закоулках памяти соответствующий кусочек паззла.

Нашей любимой игрой стала «правда или ложь».

— Обручальные кольца я выбирал сам. Правда или ложь?

— Правда.

— Ты влюбилась в меня без памяти сразу же, как только увидела. Правда или ложь?

— Ложь. Но сейчас я люблю тебя. И это правда, — отвечала я, обнимая любимого.

Наши отношения начались не с того. Мы — самая неправильная пара из всех, что только можно представить. Вместе уже несколько месяцев, но до полноценного секса мы так и не дошли.

После операции захвата меня положили в клинику для сохранения беременности. Арсения тоже вернули под наблюдение врачей. Потом мне прописали половой покой, и Арсению были запрещены нагрузки.

Мы только обменивались жаркими поцелуями и томными объятиями с желанием большего. Теперь я точно знала, что не струшу в самый последний момент. Ведь я желала его очень сильно, как и он меня.

Мой живот уже начал немного округляться и стал заметен. У нас должен родиться мальчик.

Сегодняшний вечер должен стать особенным. Арсений отпустил всю прислугу. Мы поужинали вдвоём, при свечах. Арсений уже почти не пользовался инвалидной коляской. Просил, чтобы её спрятали, как можно дальше.

— Потанцуешь со мной? — предложил Арсений.

Я согласилась. Не стала отказывать ему в удовольствии медленно двигаться в танце под музыку, слышимую только нами двумя.

— Достаточно, — сказала я, остановив его.

Переживала за Арсения. Будь на то моя воля, я бы отправила мужа в постель и сама свернулась рядом, не отпуская его руки даже во сне. Но Арсений считал, что простым танцем наш вечер закончиться не может. Он мягко подтолкнул меня к столу.

— Арс… — прошептала я, упёршись попкой в поверхность стола. — Поднимемся в спальню?

Я задрожала от предвкушения — горящий взгляд мужа был красноречивее слов. Он поцеловал меня. Жадно и голодно.

Арсений стремительно провёл языком по моим губам, заставив их открыться. Вторгся языком в мой рот, опьяняя своей властью и решительностью.

— Больше не могу ждать… — прошептал он, подсаживая меня на стол.

Он запустил руки под просторное платье и развёл бёдра в стороны, устремляясь между ними торсом.

Тело начало покалывать удовольствием. Его напор не оставил мне возможности отступить. Но я и не хотела, чтобы он останавливался.

–– Арс! –– простонала я, комкая пальцами ткань его рубашки. — Нам уже можно?

Его грудь часто вздымалась и опускалась.

–– Нужно! Или ты хочешь, чтобы я остановился?

Он спросил, но не дал возможности ответить. Его губы снова накрыли мои, голова начала кружиться.

Тело покрылось влажной испариной, когда он качнул бёдрами, потёрся об меня. Призывно и дразняще. Я почувствовала силу его возбуждения, едва сдерживая ответную реакцию своего тела.

Мы в столовой. Это нужно прекратить. Необходимо. Прямо сейчас. Ещё пару секунд сумасшедшего поцелуя — и всё…

Но внизу уже всё голодно сжималась от потребности ощутить его глубоко в себе. Я сдалась окончательно, послав, как и Арс, всё к чёрту.

— Ещё… — попросила, обнимая его за шею.

— Ты моя сладкая. Сладкая. И влажная. Скажи, что это так?

Арсений медленно пробирался пальцами к заветному треугольнику между ног.

— Сама скажешь? — спросил он, заставляя посмотреть в его глаза. — Или я сделаю это за тебя!

В его глазах бушевало беспокойное море. Жадно и такое же голодное, как я сама.

Его поцелуй и ласка изменили всё. Теперь я знала, какой он ненасытный и требующий внимания. Неистовый и притягательный.

Мне понравилось каждое движение его языка и пальцев, его власть и собственная беспомощность перед ним.