Беременна по ошибке

Следующий день я провожу в постели, потому что снова чувствую легкую тошноту и решаю избежать неприятных ощущений. Посвящаю день чтению полезных статей про беременность и время после рождения малышей. Намеренно избегаю темы самих родов, потому что от одной мысли о том, через что проходят женщины, во рту пересыхает.

Зинаида отпаивает меня бульоном, и к вечеру мне становится лучше. Стараюсь не думать о Гаврилове, но мозг упорно подкидывает пищу для размышления. Понятия не имею, как буду себя вести после того случая.

За время своего отсутствия он звонит мне раз пятьдесят, но я продолжаю усиленно игнорировать его попытки поговорить. Мне нечего ему сказать, да и он вряд ли сообщит что-то важное и новое.

Наконец, мне удается уснуть. Просыпаюсь с бешено колотящимся сердцем и трясущимися руками. От какого-то шороха, который доносится сзади. Резко поворачиваюсь и вскрикиваю от неожиданности.

–Уль, тш-ш-ш, это всего лишь я.

Давлю в себе желание обматерить этого идиота, который додумался припереться в комнату среди ночи и напугать меня до смерти. Обхватываю живот, когда ощущаю, как он напрягается от страха. Такое происходит впервые, и это не сказать, что приятно. Начинаю приводить в норму пульс, не переставая поглаживать живот.

– Ох…

Не сдерживаю болезненного выдоха. Яр тут же опускается на колени и смотрит испуганными глазами. Я вижу, как широко они распахнулись, даже несмотря на кромешную тьму.

– Что такое? Больно? Звонить врачу?

Он кладет свою горячую ладонь поверх моей, и становится легче.

– Скажи что-нибудь, солнце. Болит? Колет? Режет? Почему ты такая бледная?

Глава 16

– Хорошо все. Небольшой тонус из-за того, что ты меня напугал до полусмерти. Сейчас пройдет. Я читала, что такое бывает.

– Точно все хорошо, а то давай я позвоню Карине Аркадьевне?

– Я в порядке, правда.

Слышу его тяжелый выдох. Мужчина, не спрашивая разрешения, ложится сзади и обхватывает меня руками за талию. Ощущаю, как бухает сердце в его груди.

– Черт, – его голос слишком взволнован для такого пустяка, – даже не знаю как быть.

– Ты о чем?

– Я должен тебе кое-что сказать.

Дыхание замирает, но я стараюсь не поддаваться панике, хотя уже чувствую, как она опутывает липкой паутиной каждый миллиметр тела.

– Сказать что?

– На кону твоя безопасность, но я не дам тебя в обиду. Ни тебя, ни детей. Да и неизвестно, что будет, поэтому…

– Ближе к делу, Гаврилов!

Чем больше он начинает юлить, тем мне страшнее.

– Марат на свободе…

Меня будто скидывают со скалы в пропасть или даже в ледяное озеро. Я погружаюсь с головой в холодную пучину и боюсь захлебнуться.

– Ты только не волнуйся, я знаю, как вас защитить, Уль.

Меня прижимают к горячему телу, но даже это не может унять дрожь.

– Как на свободе? Яр, ты же говорил, что все под контролем. Марат под контролем!

Не сдерживаю потока эмоций и перехожу на крик. В комнате моментально становится холодно, а моя кожа покрывается мурашками. Гаврилов укутывает меня в теплый плед, ещё крепче сжимая в своих руках. А я не могу поверить до конца в его слова. Самый чудовищный кошмар вырвался на свободу, и теперь мне снова будет страшно ходить по улицам. Снова этот липкий страх, проникающий в каждую кожную пору.

– Я сам пока до конца не разобрался, но, кажется, среди моих людей завелась очередная крыса. Либо в тот раз я отловил не всех, – голос Яра садится, и сквозь призму своих переживаний я слышу, что и мужчина тожез адет.—Лично я склоняюсь ко второму варианту, как и Рус. После похищения еле уломал его стать начальником службы безопасности. Марата поймали сразу, что странно. Я распорядился запереть его подальше от города, ну и держать примерно в таких же условиях, как – нас. Пока меня не было в городе, он как-то смотался. Сейчас Рус занимается его поисками, но мне нужно оберегать вас. Поэтому…

Он замолкает, а я снова сжимаюсь в его руках. Воспоминания, словно пауки, выползают из дальних уголков подсознания. То время, когда нам еду давали чуть ли не один раз в два дня, когда Ярослава избивали прямо на моих глазах, когда меня грозились изнасиловать…передергиваюсь, пытаясь вернуться в настоящее.

– И что делать?

Мой голос скатывается до шепота. Мне жутко даже рядом с Ярославом, но, если мыслить здраво…мне будет жутко в любом уголке земли.

– У меня за городом есть небольшой домик. Ты должна уехать туда. С тобой будет Петр и ещё один человек. Я сам его проверял, он чист…

– И как же ты его проверял? Пытал? Горячий утюг к груди прикладывал?

– Солнце, – Яр зарывается носом в мои волосы и пытается успокоить, – доверься мне. Я очень виноват в том, что мы так расстались, но я честно зашел бы перед вылетом. Ты многое для меня значишь, и наши дети тоже, Уль. Ты не простая девка, с которой переспал и забыл, а нечто гораздо большее…

Сердце сжимается в тугой комок. Похоже на признание, вот только в чем. В том, что я просто мать его детей и поэтому так важна?

– К врачу тебя будут возить, когда нужно…

– Подожди, – перебиваю его, едва в голове вспыхивает вопрос, – а ты? Ты меня туда одну, что ли, отправляешь?

– Мне нужно разбираться…