Беременна по обмену 2

— Но почему? Зачем вам это?

Эрледи подошла к окну и задумчиво посмотрела на сад. Она теребила край манжета, погрузившись, видимо, не в самые лучшие воспоминания. Поэтому ответила не сразу, тоже дав себе время на размышления, но потратила это время с большей пользой, чем я.

— Я вижу, как плохо бывает, когда дети растут без материнской любви и заботы, — произнесла она тихо. — Анвэйм прямое тому подтверждение.

— Что случилось с его родителями? — задала я вопрос, волновавший меня очень и очень давно.

В исторических хрониках ничего не было, словно об этом не хотели упоминать лишний раз. Или, по крайней мере, на темной стороне не слишком-то любили затрагивать историю светлых правителей. А до библиотеки Ардахейма я еще не добралась.

— Они погибли, когда ему было около семи лет. В горах. Его тогда спасло чудо. Но он до сих пор не может себе простить, что ничего не смог сделать.

— Он не должен был винить себя, — произнесла я эмоционально и вздохнула. — Поэтому он такой замкнутый, нелюдимый, безэмоциональный?

— Хорошего же ты мнения о моем внуке, — хмыкнула эрледи, обернувшись ко мне. Она покачала головой. — Не только, разумеется. Чтение эмоций накладывает свой отпечаток. Но не будем об этом. Я не желаю, чтобы этот ребенок рос без материнской любви. Сегодня, увидев поведение потенциальных правительниц, я только убедилась, что ребенку придется очень несладко при дворе. А знаешь ли ты, как опасен недолюбленный, озлобленный претендент на престол? К тому же с потенциальной судьбой по уничтожению мира.

Она дала мне время представить масштабы. Думаю, да. Даже история моего мира знает немало случаев борьбы за власть и бунтов. Мне бы не хотелось такой судьбы ни для Ардахейма, ни тем более для моего ребенка.

— Понимаю, — ответила я и присела на софу, вытянув ноги и погладив живот.

— Я забочусь не только о судьбе внука, предлагая тебе очаровать его, но и о судьбе Светлых земель. Этот ребенок, если верить пророчеству, слишком важен. Также важно воспитать его в любви. Быть может, в этом и есть ключ к тому, чтобы избежать пророчества.

— Я тоже думала об этом, — призналась я, — о том, как изменить пророчество. Но то, о чем вы меня просите, просто невозможно. Я не стану добиваться мужчины, тем более для того, чтобы быть его любовницей. Вы предлагаете мне положить свою судьбу на алтарь счастья Ардахейма, но как же я? Я хочу быть любимой, выйти замуж, создать семью. В идеале — сохранив и этого ребенка, которого я уже люблю всем сердцем. Но жить все время в зависимости от Анвэйма?.. Слишком непосильная ноша для моей гордости.

— Что такое пара десятков лет для тех, кто живет все триста лет? — спросила эрледи. — Тебе всего тридцать пять, Аламинта. Поживи хотя бы до шестидесяти ради ребенка, а потом можешь создавать свою семью. В Фарахейме.

Я призадумалась. Я ведь действительно не беру в расчет то, что люди здесь живут гораздо дольше. Правда, это люди с магией. А что будет со мной, нейтральной? Вдруг я стареть буду гораздо раньше?

— Я подумаю над этим, эрледи. Но и добиваться мужчины не стану.

— Так ли тебе надо его добиваться? — спросила Джина, пожав плечами, и села рядом со мной. — Я же вижу, как он к тебе относится. Тебе надо всего лишь унять свою гордость и принять положение фаворитки.

— Анвэйм сказал, что не будет унижать свою жену изменами.

— Он принципиален и благороден, — подтвердила эрледи, — но ведь ты можешь попробовать. Хотя бы попробовать.

Не хочу. Не буду. Ужасно! Как же ужасно готовить для себя участь второстепенной женщины в жизни мужчины, в чьи глаза хочется смотреть бесконечно. Но дальше переливать из пустого в порожнее я не стала.

— Возвращаемся к подаркам. Как они помогут мне завоевать сердце Анвэйма?

— Не они, — покачала головой эрледи, вновь нервно дернув край манжета. — Они нужны лишь как атрибут твоего статуса. Я предлагаю тебе пойти на бал-открытие Отбора. Ты должна показать, что ты не просто беременная женщина, ты еще и желанная женщина, которая не сломается под напором обстоятельств.

— И что я буду делать на этом балу? Танцевать? В своем положении?

— Деточка, что ты такое говоришь? Конечно, заставлять танцевать тебя никто не будет, да и не требуется этого! Как же другие леди, будучи беременными, посещают подобные мероприятия? Сидят на софе, едят, пьют безалкогольный пунш и общаются. Получают важную информацию и напоминают о себе.

— Я не другие, — ответила я, отвернувшись. — Не желаю бороться за эрлорда. За ребенка

— да, но не за Анвэйма.

— Сколько гордости, — произнесла женщина.

— Дело не только в гордости, но и в моем счастье, в счастье его будущей жены. Я буду просить Анвэйма оставить меня рядом с ребенком, но не на правах его любовницы, а лишь в качестве матери его ребенка.

Джина молчала, задумчиво глядя на меня.

— Ради матери ребенка он на такое не пойдет, а вот ради любимой женщины… Кто знает. Дело твое. Но советую тебе сходить на бал. Так ты заявишь обществу о себе. О тебе в последнее время ходит много слухов, ты не должна сторониться общества. Будь сильной, Аламинта. Я буду тебя сопровождать.