— Однако под самый главный ты попадаешь точно, — хмыкнул он и подошел ближе, сложив руки на груди. Этого расстояния между нами ему показалось слишком много, он преодолел его, нависнув сверху и рассматривая меня, словно как прежде пытался угадать эмоции. — Но ведь это взаимно, правда?
— Не хочу вас разочаровывать, ваша светлость, но уже говорила, что не испытываю к вам ровным счетом ничего, — я подалась вперед, пылая гневом. Откуда во мне столь сильны эмоции? Никак гормоны скачут. — Хотя каждым своим действием, которым заставляете меня прогнуться под свою волю, вы нажимаете на пружину внутри меня. И когда-нибудь она распрямится, тогда её сила непременно ударит по вам.
— Тогда, как я понимаю, не останется места безразличию?
— Казалось, что еще недавно вы были рады, услышав, что вы мне безразличны. Сейчас что-то изменилось?
— Сейчас я не вижу твои эмоции, — ответил он, немного расслабившись. — Это меня…
Он будто не нашел слово. Правитель целой страны, наверняка искусный оратор и… не нашел слово? Каким оно должно быть? Бесит? Интригует? Раздражает? Выводит из себя? Всё суть одна — это очень и очень плохо! Нельзя выводить на эмоции мужчин, особенно облеченных властью. Но как ему отвечать, когда он сам так бурно реагирует на меня?
Эрлорд подошел ближе и подал мне руку. Рана на его губе еще не зажила, и капелька крови застыла. Почему-то она смотрелась чужеродно на бледном лице в обрамлении пепельных волос.
— Идем.
— Знаете, ваша светлость, я не желаю оставаться с вами наедине, потому что не хочу допустить очередной ссоры. В присутствии свидетелей мы с вами справляемся гораздо лучше. Поэтому я позову эстресс Марисель. Только в её присутствии я смогу почувствовать себя в неком спокойствии.
Эрлорд взметнул брови вверх, а потом просто подхватил меня на руки. Я охнула, схватившись за живот, и обхватила шею мужчины руками. Его светлость развернулся и прошел к кровати, мягко опустив меня на постель. Сам он лег рядом и, приподнявшись на локте, взглянул на меня сверху вниз.
Его рука подхватила полы сорочки и потянула вверх. Я замерла, позволяя эрлорду оголить округлившийся живот. Меня охватило смущение, вытеснив раздражение и злость. Странно, но я почувствовала легкую пульсацию внизу живота, легкими волнами распространяющуюся по моему телу. Ребенку нравилась… близость отца. Точнее, его магия.
Эрлорд положил ладонь на округлый живот, чуть ниже, едва не нарушая нормы приличия. От его руки исходили мягкие светлые волны, которые буквально впитывались в меня. Кожа в месте соприкосновения становилась светло-красной — такой, когда светишь фонариком сквозь сомкнутые пальцы.
Я ощущала этот свет буквально каждой клеточкой своего тела — спокойствие, умиротворение. Близость эрлорда больше не пугала, казалось, что между нами даже не было недавней ссоры — сейчас мы оба были сосредоточены на нем — нашем маленьким чуде.
— Ему нравится, — прошептал эрлорд с какой-то нежной улыбкой на губах, которую я увидела впервые. Оттого замерла и не знала что сказать. Мужчина продолжил: — Раньше не было такого ощущение тепла и спокойствия. Ребенок будто нуждался в магии, чтобы бороться в твоей тьмой, сейчас же он искренне наслаждается потоками света. Они теперь ему нужны для развития, а не для борьбы.
— Все это вы поняли по реакции еще неродившегося дитя?
— Да, — подтвердил эрлорд. — Эмоции, Аламинта, я ощущаю их. У ребенка еще они слишком невыражены, лишь общий настрой и то при подобном близком контакте. Даже его я могу ощутить, — произнес мужчина и посмотрел мне в глаза, — в отличие от тебя.
Находиться в такой непозволительной близости с ним более чем странно. Но я ничего не могла поделать: ребенку нужна светлая магия, если верить словам магистра Марисель. Между чем я сама почувствовала необычайное тепло, мне становилось так хорошо, словно я поздним зимним вечером с мороза забежала домой, разделась и легла под ватное одеяло, прикрыв даже щеки. Чувство защищенности, тепла, комфорта настолько расслабили меня, что я не заметила, как заснула.
Глава 7.2
Проснулась от сильного жжения между грудей. Чары сна начали спадать, и я поморщилась, перевернувшись на бок. Жжение ушло, а я, открыв глаза, увидела раскаленный медальон, который дал мне лорд де Шалис. Своеобразное средство связи, ничего не скажешь.
— Что б её, эту магию, — поморщилась я и потерла глаза.
Эрлорда в комнате не было. Шторы были задернуты, свечи погашены, хотя свечи тут не единственное средство освещения, есть еще люстры с магическими светильниками, которые, как недавно с гордостью сообщила Авина, темные закупают у светлых. Взаимовыгодные торговые отношениях обеих сторон, так сказать.
Опустив ноги, я потянулась к халату и не сразу заметила движения справа. Вскрикнув, дернула рукой, опрокидывая стоявшую на тумбочке свечу, и повернулась туда, где недавно мелькнуло что-то светлое. Сердце бешено колотилось. Но сколько бы я не вглядывалась в темноту, увидеть так ничего и не смогла.