Беременна от двоих

«Тук-тук-тук!» – прозвучало мне в ответ. И тут я не выдержала. Схватила со стола большой кухонный нож, которым Лидка строгает салатики, и, крепко держа его в руке, заодно замахнувшись, потянулась к замку и повернула его. Стоило полотну раскрыться, как на пороге показался… Максим. Увидев меня, зареванную, бледную, с поднятым ножом, он белозубо улыбнулся и сказал:

– Прости, что напугал.

– Ты? Что тебе нужно? – Сказала я, стеснительно опуская руку. Нож быстренько положила на стол позади себя, чтобы не позориться. Мания преследования развилась, понимаешь.

Вместо ответа Максим шагнул в комнату, сграбастал в объятия, крепко прижал к себе и властно приник своими губами к моим. Секунду спустя, поняв, что я не пытаюсь сопротивляться и брыкаться, проник мне в рот языком и начал осторожно проводить там, пытаясь найти мой язычок, который испуганно забился подальше. Но чем дольше длился поцелуй, тем смелее становился. Пока, наконец, наши языки не встретились, и я уже не сдерживалась больше: отпустила себя на волю Максима.

Он был очень нежен со мной. Таким я запомнила свой первый раз с парнем. Купалась, словно в розовых лепестках, ощущая его ласковые, осторожные, нежные прикосновения. Они возникали повсюду, и на моем теле не осталось за эти три часа, что мы провели вместе, ни одного местечка, где Максим не побывал бы своими тонкими пальцами, губами или языком.

Боже, как же я стеснялась в самом начале! Мне казалось, что потеряю сознание, если он увидит меня обнаженной. Но парень не пытался грубо пялиться или даже просто рассматривать. Когда мой лифчик, умело расстегнутый его рукой (он сделал на спине какое-то неуловимое движение ладонью, и предмет моего интимного гардероба раскрылся, словно по мановению волшебной палочки), стал сползать с рук, моё сердце выбивало бешеную барабанную дробь.

Ведь мою грудь прежде не видел ни один мужчина на свете. Да и женщин было всего двое – моя мама и педиатр в поликлинике, которого я посещала довольно редко. Вот то, что у меня находится ниже, наблюдали два человека: одна дама пенсионного возраста и один мужчина лет сорока. Но я его не воспринимала как представителя своего пола. Это все-таки был доктор, гинеколог – нас после зачисления в университет всех заставили пройти медкомиссию. А та женщина осматривала меня, когда я училась в школе.

И тут вдруг мои самые интимные места оказались полностью раскрыты перед почти незнакомым человеком, не имеющим ни малейшего отношения к медицине! Но Максим… ах, каким же чудесным он был в тот вечер! Поднял меня на руки, отнес на кровать, уложил, затем задернул шторы, выключил свет, создавая приятный полумрак и попросил шепотом закрыть глаза. Я послушно сделала это, и мне так действительно стало спокойнее. Ведь если не видишь то, что может напугать, значит, его вроде бы как и нет.

Когда вокруг меня стало темно, я полностью смогла наконец погрузиться в патоку прикосновений, которыми Максим щедро награждал меня. Теперь, когда мой сексуальный опыт позволяет сравнивать, я могу сказать: он действовал очень умело. Больше того, становится понятно, что у него и раньше были девственницы, иначе откуда бы ему знать, как с ними правильно обращаться?

Прежде, представляя себе свой первый раз, я не видела ничего сексуального. Ведь эротические фильмы смотреть мне было запрещено, да и книги читать тоже. Потому я просто представляла себе поглаживания и поцелуи, ничего больше. Правда, родители все-таки за мной недоглядели, и я получила некоторое, самое общее представление о том, что такое «коитус», листая страницы Большой советской энциклопедии. Когда-то, много лет назад, бабушка по папиной линии стала её выписывать, да и забросила на половине. Но мне хватило имеющихся томов, чтобы узнать такое обширное понятие, как «половая жизнь». Правда, картинок там не было, пришлось придумывать самой. Но фантазия на эту тему ничего мне детального подсказать не могла – не хватало информации и впечатлений. Всё, что я видела прежде, – это как «собачки делают щеночков», – так мне объяснила мама происходившее во дворе. И постаралась сразу увести меня подальше.

Максим… до сих пор вспоминаю те моменты и думаю, что он всё сделал безупречно. Сначала разогрел меня до предела, распалив докрасна, заставив стать влажной (я даже не представляла, что в том месте может случиться почти потоп) и почти потерять сознание от вожделения. А затем осторожно проник в моё огненное лоно, так аккуратно, что я даже почти не ощутила боли. Самую малость, и всё, что после осталось на белой простыне в качестве доказательства – несколько маленьких капелек крови.

Когда он двигался во мне, я была на краю вселенной. Внутри словно горел пожар, и этот мощный стержень, двигаясь вперед и назад, то тушил его, выходя наружу, то разжигал ещё сильнее. Я сначала постанывала, а потом разошлась так, что Максим был вынужден прикрыть мне рот ладонью, чтобы страстные крики, помимо воли вырывающиеся из моей груди, не оглашали всё общежитие, вызывая у соседей скабрезные улыбочки.