Беременна от брата жениха

Я посылаю его к чертям, а затем умоляю подумать о нашей дочери и с опозданием, почти в закрытую дверь спрашиваю, что с ней. Андрей уходит, перед этим не забыв оставить свой след на моем лице. Соприкосновение с батареей заканчивается для меня плохо – перед глазами начинает плавать подвал, и я проваливаюсь во тьму, так и не узнав о своей дочери…

Следующее пробуждение было аналогией предыдущего, и так каждый раз, каждый раз. Андрей говорил, что я его люблю, а я, уже наученная, не отрицала, не противилась. Но и об Ульяне не спрашивала – Андрей почему-то жутко злился при упоминании имени нашей дочери, затем хлопал дверью и покидал подвал, прежде отключая меня одной пощечиной. В моем состоянии ее было достаточно, чтобы моя голова дернулась, а я отключилась.

- И что, ты даже не спросишь меня о чертовой шлюшке Асе?

Облизываю пересохшие губы несколько раз, чтобы начать что-то чувствовать ими, но тут же морщусь – нижняя губа начинает нестерпимо жечь. Появляется привкус крови.

Начинаю говорить только через время, когда у Андрея почти что заканчивается терпение и он нервно начинает ходить по камере.

- Как сейчас Ульяна без меня?!

Фокусирую взгляд на Андрее. С трудом, но делаю это, хотя и чувствую дикое головокружение. Но сейчас меня заботит только дочь и ее состояние.

- В конце концов, у нашей дочери есть не только мать, но и отец! – психует Андрей, отчего-то сильно нервничая.

Неужели там, наверху, меня ищут?

- Ты вспомнил об этом? – отмечаю не без удивления, чтобы в следующую секунду получить очередную пощечину.

Такую же пощечину, которую однажды он дал мне в начале нашей семейной жизни.

Отчетливо уверяюсь в истинности тех слов, что, если ударил раз, ударит и второй. А сейчас мне кажется, что эти пощечины добьют меня с концами.

- Я ведь не такой урод, которым вы все меня считаете, чтобы причинить вред своей дочери!

Не совсем понимаю, кто еще считает его уродом, но отчего-то верю его словам, верю, что с Ульяной сейчас все хорошо. В конце концов, есть смеси в нашей комнате, и Андрей уже кормил ее однажды… все будет хорошо, верно? Ульяна не голодна, он не причинит ей вред… Верно?!

За собственными мыслями не замечаю, как глаз Андрея начинает дергаться, а руки его то сжимаются в кулаки, то разжимаются, и мне становится дико страшно. Мои-то собственные прочно привязаны к батарее…

Щупаю тонкую нить, прокладывая себе путь. О чем же он хочет поговорить? Конечно… Ася.

- Ася… Расскажи мне о ней. Ты ведь хочешь рассказать мне о ней, Андрей?

- Рассказать об Асе? – недоверчиво спрашивает он, но руки его больше не сжимаются в кулаки.

Словно он приходит в норму. Словно он так долго ждал чего-то и сейчас получил!

- Да. Расскажи мне о ней, прошу.

- Ты хочешь это узнать?

- Хочу.

Не хочу, но еще могу соображать и понимаю, что этого добивается Андрей – чтобы я просила его рассказать об Асе.

- Почему же раньше меня не просила? Почему слушала моего братца, а меня не просила?

Я проглатываю ком страха и непонимающе смотрю на Андрея снизу вверх.

- Я ведь спрашивала… Тогда, на трибуне, когда у Тимура был бой. Я просила рассказать, помнишь?

- Ты не просила рассказать! – крик заполоняет комнату.

Руки покрываются мурашками, моим телом овладевает безумный животный страх от нахождения с тем, кто имеет власть над моей жизнью. Андрей ненормальный, он болен, и кто знает, что в следующую секунду ему взбредет в голову сделать со мной?

Не просила, так не просила. Пусть окажется правым.

 «- Андрей? – позвала я его, пока начиналась подготовка и объявления сторон, - ты расскажешь мне, что случилось с Асей?

Жених повернулся в мою сторону – стремительно и слишком резко, а взгляд его мне совсем не понравился. Какой-то презрительный, брезгливый, негодующий.

- Я тебе уже все сказал, Вика. Она мне изменяла, она была мне не верна, а затем забеременела и хотела, чтобы я воспитывал чужого ребенка. Я даже имени ее слышать не хочу!

Он глубоко выдохнул, а затем также быстро смягчился:

- Уверен, Тимур рассказал тебе часть произошедшего. На этом хватит ее вспоминать, Вика!»

- Я ошиблась. Я никогда тебя не просила, ты прав, - шепчу умоляюще.

Но Андрей уже не слышит меня, он подскакивает к моему обездвиженному телу и хватает меня за волосы, вызывая крик недавней боли.

- Ты была очень глупа, раз не просила меня рассказать об Асе. А меня жрет вина, понимаешь?! А ты никогда не просила меня излить тебе душу, хотя знала, сука, что я убил ее!

«Вспомни, что я говорил тебе, Вика. Андрей стал другим человеком – он стал слабым, ведь он чувствует свою вину. Она, эта вина, жрет его много лет. Андрей только и жаждет, чтобы я рассказал тебе правду, чтобы ему самому не вспоминать все то дерьмо. Чтобы у него груз с души упал…»

Молчу, опасаясь сказать даже лишнее слово. А затем происходит то, чего я совсем не ожидала – в руках у Андрея откуда-то появляется зажигалка и сигареты. Он отходит от меня в другой угол и, пока я облегченно вздыхаю, закуривает.