Беременна от брата жениха

Но проходит время, и вот очередной ночью после душа я сижу на подоконнике, все также смотря на заснеженные леса чуть поодаль от нашей территории. Ульяна, уже накормленная и окутанная заботой, беззаботно спала в своей кроватке, и я уличила несколько минут для...

«Звони», - стучу по клавишам.

Если он спит, значит, не судьба.

Но он не спит.

Телефон вибрирует при входящем звонке, а внутри меня все обрывается.

Прошло ровно два года с тех пор, когда он уехал. И сейчас он просит поговорить. Боже, к чему это все приведет?

- Доброй ночи…

Голос с хрипотцой, вспышки, воспоминания, кухонный стол и спальня, наша с Андреем спальня, приезд Тимура… все вернулось к началу, все мое нутро, и я ненадолго перестала дышать. Не так больно, как оно было раньше, сейчас все притупилось и замутнило, однако…

Едва ко мне возвращается возможность говорить, я прохладно шепчу в ответ:

- И тебе.

- В Москве третий час ночи…

Хочу конкретики, а не бессмысленных разговоров.

- О чем ты хотел поговорить?

- Он не обижает тебя?

Не сдерживаюсь от колкости, за что после корю себя:

- Не обижает меня в каком смысле? В таком же, как это делал ты?

- Вика… - выдыхает в трубку, словно ему безумно жаль.

- Ты прости, но я не для этого трубку взяла. Не для того, чтобы жаловаться на что-то, понимаешь?

Из-за активной жестикуляции что-то случайно задеваю, и с подоконника на пол падает маленькая подушка, коих здесь было около десяти. Ставлю телефон на другой край подоконника, опускаюсь ниже и достаю подушку с пола, обхватывая ее руками, затем устремляю взгляд в телефон и окаменеваю.

Там с экрана на меня смотрит Тимур.

А я смотрю на него и по выражению его глаз понимаю, что он тоже видит меня.

- Что ты сделал? – выдыхаю я, не в силах прервать зрительный контакт.

- Я смотрел твои фотографии, но на них ты выглядела более счастливой, нежели в реальности.

- Какие фотографии? – недоумеваю я, - и как ты включил связь?

Тимур чуть отодвинул камеру и пожал плечами. В его комнате горел свет и все черты его лица были хорошо видны, а вот у меня только бра горело над головой, и я была этому рада.

- Ты сама что-то задела. Обычные фотографии, нарыл кое-какие, взломав телефон Андрея. Правда, у вас общих фоток больше года нет, я опечален…

- Узнаю твой скверный характер и сарказм, - не выдерживаю я, - а если бы в его телефоне было то, что тебе видеть запрещено?

- Что ж, таких фото в вашем арсенале тоже нет. Хотя, разве что в твоем телефоне, однако, его я взламывать не осмелился.

- Спасибо и на этом… - ерничаю я.

- Не благодари, - на полном серьезе отвечает он, - наконец-то вижу эмоции в твоих глазах. Первые секунды нашей связи ты выглядела поникшей…

- Тимур, красный. Ты переходишь границы, - шепчу я, отводя взгляд от экрана.

И почему я еще не выключила видеосвязь?

- Значит, у вас не все в порядке? – сомнение слышится в его голосе.

- Почему ты так думаешь? – добавляю в голос легкомысленности.

Сбавляю тон, стараюсь говорить тише – и Ульяну могу разбудить, да и Андрей вдруг мимо будет проходить…

- Это явно, если вы спите раздельно.

- С чего ты взял, что это так?

- Я вижу бра, которое висит в моей комнате над подоконником. И ты постоянно с тревогой оглядываешься на что-то. Я предполагаю, что в моей комнате стоит кроватка, и в ней спит твоя дочь. И с полной уверенностью я могу сказать, что Андрей не будет спать в моей спальне, даже если весь дом заполонят индейцы, а моя комната будет свободной. Шах и мат, моя девочка…

В этот самый момент на мне словно тысяча индейцев и станцевали – едва Тимур раскрыл всю правду. Черт возьми, в считанные секунды он ловко обыграл ситуацию и взял контроль над всем… над всем, что мне уже было неподвластно.

- Как дочка? – задает Тимур волнующий вопрос.

- На отца похожа… - отвечаю я, совсем не подумав об иронии собственных слов.

Тимур замолкает, отчего-то сильнее впиваясь в мое лицо.

- Тимур…

Мне хотелось спросить. О многом спросить. И, словно почувствовав мой серьезный настрой, насмешливость слетела с лица мужчины.

- Да, Вика?

Я отвела взгляд, всматриваясь в непроглядную темень за окном, но слова отчего-то застряли в самом горле.

- Спим ли мы раздельно или нет… Все ли хорошо у нас или нет… Ты ведь понимаешь, что более не имеешь права ни на что в моей жизни?

Бросаю взгляд на экран, не планируя задерживаться на нем, но то, как тяжело сглатывает мужчина, заставляет меня заострить на этом взгляд и остановиться. Не тяжелее ведь, чем мне. Не больнее. Не может быть такого, верно?

- Мне интересно… что ты чувствуешь? Зачем ты пишешь спустя столько времени?

Облизываю пересохшие губы, отводя взгляд от экрана и полностью погружаясь в эту атмосферу ночного уюта и непоколебимости, покоя и равнодушия, одиночества и любви к крохотному существу, спящему недалеко от меня.

Хрипловатый голос Чернова-старшего заполняет спальню, в которой раньше существовал он.

- Чувствую, что должен был написать. Просто чувствую, что иначе нельзя. Мне было нужно написать тебе. Сейчас или через десять лет… И я выбрал сейчас.

Мне недостаточно. Говори еще, говори же…

- Понимаю, что не имею права.

- Но все равно это делаешь, - грубо обрываю я.