Берегись вурдалака

Произнеся это, он энергично пожал руку своему сопернику, а сам покинул контору столь резво, что никто даже не успел его остановить.

— Ну что ж, господин Каширский, добро пожаловать у наше обшество, — блеснув клыками, гостеприимно пригласил князь Григорий, после чего бросил недвусмысленный взор на Гробослава: — А с тобой, друг любезный, мы еще разберемся.

— В каком смысле? — пролепетал Гробослав.

— Значит, самозванцеу приводим? — задушевным голосом осведомился князь. — А я-то, наивный, считал тебя у числе самых верных сподвижникоу, на которых у трудный день могу положиться…

Гробослав пал на колени:

— Князь, не виноватый я! Он сам позвонил!

— Куда он тебе позвонил? — отмахнулся князь Григорий, словно от надоедливой мухи.

— На передачу, в прямой эфир, — совсем тихонько произнес Гробослав.

— Ах, на переда-ачу! — обрадовался князь Григорий. — Уж не на ту ли передачу, где ты поливал грязью несчастную вдову, как ее?.. — обернулся князь к Альберту.

— Ольга Ивановна Шушакова, — услужливо подсказал барон.

— Сам знаю! — Князь Григорий вновь оборотился к Гробославу. — Значит, самозванцеу подсовываем — раз. Клеветой занимаемся — два…

— Но ты же сам, князь…

— Что — сам? Может быть, ты ешчё скажешь, что это я тебе велел вдову обижать? А?! — И, выдержав приличную паузу, князь проговорил, будто выплюнул: — Пшел вон.

Гробослав, даже не пытаясь встать с колен, обреченно пополз на четвереньках к двери, волоча за собой сумку с диктофоном. Остальные сидели молча, избегая глядеть не только на опозоренного Гробослава, но и друг на друга.

Первым прервал молчание барон Альберт:

— Князь, а ведь Гробослав еще и…

— После доложишь, — оборвал князь. — Ну, служивые, чего приумолкли? И вообще, на чем мы остановились — на членских взносах? Тогда продолжим, неча время терять.

Юноша-секретарь встал и, поминутно заглядывая в лаптоп, принялся зачитывать имена должников и суммы недоуплаченных взносов. Собрание понемногу возвращалось в свое рутинное течение.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ ОПАСНЫЕ ИГРЫ

Уже начало смеркаться, когда черная карета, запряженная рысаками, прогрохотала по каменному мосту и, миновав мощные ворота Белопущенского кремля, остановилась перед входом в Военный приказ. Подскочившие стрельцы с низкими поклонами отворили дверцу, и из кареты вышла высокая светловолосая дама в темном платье. A уже на крыльце ее лично приветствовал воевода Селифан:

— O, Анна Сергеевна, вы приехали! — Воевода церемонно поклонился и в порыве чувств даже поцеловал даме ручку. — A мы вас так ждали… Барон Альберт готов побеседовать с вами хоть сей миг.

— Ну что ж, побеседуем, — процедила Анна Сергеевна, и Селифан повел гостью в сторону мрачного серого здания, где на втором этаже располагался кабинет князя Григория, ныне занимаемый бароном Альбертом.

(Елизавета Абаринова-Кожухова, «Дверь в преисподнюю»)

Трудно было бы узнать ту опушку леса, где каких-то несколько недель назад воевода Селифан вел дружинников князя Григория на очередной ратный подвиг. Теперь здесь, конечно же, не было никаких сугробов, да и вообще ничего, напоминавшего зиму. Еще бы на несколько градусов выше, и погода была бы почти летняя.

Но если декорации сильно изменились, то действующие лица (не считая отсутствующих Надежды и Гробослава) оставались теми же самыми, разве что поменяли наряды.

Доблестные воины, числом десять человек, теперь были одеты не в одинаковые «скрепочные» кольчуги, а в одинаковые кеды, красные спортивные трусы и майки. Вместо картонных мечей они держали в руках ломики — но отнюдь не картонные, и даже не деревянные, а металлические.

Переменил внешний облик и их командир, бравый воевода Селифан. Он красовался в кителе, штанах-галифе и фуражке темно-зеленой защитной расцветки.

Несмотря на, прямо скажем, не самую жаркую погоду, княжеские дружинники не испытывали чувства холода: только что они «для разогреву» совершили пробежку по пересеченной местности, а потом еще и серию гимнастических упражнений с ломиками.

Удовлетворившись физической подготовкой своих подопечных, воевода решил, что пора позаботиться и об их душевном здоровье.