Берегись моей любви

– Помнится, в университете ты не жаловала мое общество, не говоря уже о совместном распитии алкогольных напитков.

– Времена меняются, – медленно ответила Полина, чувствуя, что начала хмелеть. – Освежи мою память, за что я тебя гнобила? Помню, что издевалась, а причины… хоть убей…

– За то, что толстой была. – Зина сделала большой глоток виски и с вызовом посмотрела на своего новоиспеченного босса.

– Поделом! Терпеть не могу жирных. Ты, между прочим, ни на килограмм не похудела.

– И за то, что некрасивой была.

– Ладно, – извиняясь, кивнула Полина, – здесь я ошиблась. Не разглядела, пардон. Ты красивая. Косметикой научилась пользоваться, и со вкусом у тебя полный порядок. – Она придирчиво осмотрела дорогой костюм Зинаиды. – Парфюм неплохой, брови выщипала.

– Ноги тоже брею, – улыбнулась Зина и допила до конца содержимое стакана, потом налила еще и добавила Полине. – А еще за то, что зубрилкой была и выходцем из пролетарской семьи.

– Обещаю, что больше не стану злословить о твоей семье. Хочу лишь спросить, почему ты, ботаник хренов, имея диплом МГУ, работаешь здесь? Ты же была лучшей на курсе. Я думала, что ты станешь известным психологом и не опустишься до объяснений пьяному придурку, почему он оказался в компании голых баб где-то среди леса.

– После окончания университета мне предложили остаться на кафедре. Я согласилась, через год даже в аспирантуру поступила. Но так и не защитилась. – Зина присела в кресло и оперлась о мягкую ручку. – Ушла и ни на миг не пожалела. Денег платили мало, деятельность по большей части была скучной. Тупые студенты, завистливые преподаватели… А потом повезло попасть сюда. И, знаешь, работа мне понравилась. Да и люди, с которыми я вижусь каждый день, мне очень симпатичны.

– Но больше всего Вася Еж, – вставила Полина.

– Ок. Теперь можешь сказать, что напрасно трачу время, – щеки Зины покрылись красными пятнами, которые выдали ее глубокое волнение. – Что он красавец, а я в сравнении с ним старая безобразная жаба. И, наконец, что он стройняшка, а я – Винни-Пух.

– Все в точку.

– Злая ты. – Зина снова осушила свой стакан. – Еще?

– Наливай, одним больше или меньше. Все равно уже пьяна, – заплетающимся языком проговорила Полина.

– Что-то ты быстро. Не ела ничего? Да где уж там! Ты даже в туалет не выходила из кабинета.

– Не кудахчи. Лучше расскажи, как ты устроилась. Семья? Дети?

– Старая занудливая мама и такой же древний кот-кастрат, – прикрыла глаза Зина. – Вот и вся моя семья. Живем в той двушке, которая осталась нам после смерти отца.

– Негусто.

– Да, есть у меня еще одна зазноба. Хомячок Эдик, у него двухэтажная квартира в моем кабинете – просторная клетка. Так что, когда увидишь его, мирно храпящего, не визжи на весь офис, что у нас завелась крыса. Он до жути боится бабских криков.

– А к мужским привык? – серьезно поинтересовалась Полина, но тут же прыснула со смеху.

– Вася Еж не в счет, – вторила ей Зина. – Как ты сама понимаешь, его с трудом можно назвать мужчиной. Теперь твоя очередь исповедоваться. Зачем ты здесь? Мы, признаться, ждали Александра. Радовались, и больше всех я.

– У тебя для Алекса зубов маловато, – уколола свою бывшую однокурсницу Полина. – Ему нравятся изящные барышни.

– Выпей еще порцию, – посоветовала Зина. – Может, добрее станешь?

– Тогда плесни, бармен, этого горького счастья.

Зина выполнила просьбу.

– Знаешь, Полина, я голову сломала, пытаясь разобраться в вашей семейной родословной. Запуталась, кто, кому и кем приходится. Александр, Михаил, Екатерина. Сколько у тебя братьев и сестер?

– Только те, которых ты назвала, – Полина приподнялась в кресле и пошевелила затекшими плечами. – Видишь ли, Михаил и Александр – дети моей матери от первого брака с Марком Фрейманом. Потом мама вышла замуж за Никифорова, моего отца, и родила меня, а после Катьку. У братьев есть сводная сестра – Моника. Она дочь их мачехи Ребекки, жены Марка.

– Господи! – всплеснула руками Зина. – Как все сложно.

– Тебе кажется. Но, безусловно, намного проще быть единственным ребенком в семье или вообще не иметь родственников. В этом случае не нужно утруждаться, запоминая множество имен.

– Слышала, ты была замужем?

– Дважды, – ответила Полина и прищурилась, будто пыталась избавиться от воспоминаний. – Первый раз овдовела. Во второй – развелась.

– Печально.

– И я грущу. Особенно по Грэгу, он погиб таким молодым.

– Тебя, похоже, жизнь здорово крутнула. Это наказание за издевательства над слабыми.

– Я не верю в наказание свыше, как и в бога. Да и за что меня было наказывать? За желание быть счастливой?

Зина молчала. Слова Полины расстроили ее, так как она не предполагала, что такая сильная и успешная женщина может чувствовать себя глубоко несчастной. Потом она звонко хлопнула в ладони и поднялась.

– Мы задержались. Пора уходить, да и выпивка уже закончилась.

– Как получилось, что я пьяна в стельку, а у тебя ни в одном глазу? – спросила Полина, послушно встав с кресла. – Где мой макинтош?