Берегись ястреба. На острие меча

— А разве ты её не победила? — прервал её мальчик.

— Да, опасность ждёт, но ты не отступила перед ней. И этот мастер меча не позволит предчувствию помешать ему, — он помолчал немного и добавил: — И я не позволю, — он коснулся рукой груди, прижал ладонь к мятой ткани рубашки, которую Тирта выстирала в ручье.

— Что–то есть во мне такое, с чем я должен научиться жить. Она боится меня? — лицо его нахмурилось. Он спрашивал не девушку, но самого себя, и Тирта хорошо это понимала. — Но в ней много Силы, её всегда можно ощутить. А я не Мудрый. Но кто я тогда? — снова он обратился к Тирте. — Ты видела таких, как я? Мне многое рассказывали об Эсткарпе. Там сохраняется старинное знание, которое здесь Древние давно позабыли.

Тирта занялась своими седельными сумками.

— До сих пор я не видела мужчины, который обладал бы Силой. Колдуньи, которые правят на севере, говорят, что это противоестественно и потому связано со Тьмой.

Алон одним гибким движением вскочил на ноги и застыл, глядя на неё широко раскрытыми глазами.

— Я не… — протест его был быстрым и резким.

— Думаешь, я не знаю? Тьма не может скрыться от людей с нашей кровью. К тому же есть и мужчина, Симон Трегарт, обладающий Даром. Но он не нашей крови, он чужак, пришедший через Врата. Правда и то, что два его сына обладают необычными способностями. Вместе со своей волшебницей–сестрой они ушли на восток, в Эскор, чтобы очистить эту землю от зла и снова открыть её для людей.

Но мира это не принесло, потому что там давно укоренилось зло, и теперь они с ним воюют. Те люди Древней расы, которые ответили на призыв Трегартов и пошли на восток, встретились со многими опасностями Тьмы. За последние годы многое рассказывали, может, искажая, как часто бывает. Но мы слышали о выигранных и проигранных сражениях, о стране, раздираемой на части существами, ничем не похожими на человека. И, может, из Эскора они проникли и сюда, на запад, — Тирта сидела, сжав руки, и задумчиво разглядывала Алона.

— Ты говорил, что ты сын человека, которого знал этот Парлан, — продолжала она.

— Я говорил, что так мне сказали, — быстро поправил мальчик. — Правда в том, что Яхне принесла меня в клан Парлана и рассказала эту историю. И меня приняли, потому что человек, которого она назвала моим отцом, был братом Парлана по клятве меча, и он действительно погиб, а его жена исчезла после битвы, и считалось, что она была убита во время отступления, — он глубоко вздохнул. — Так говорила Яхне, но можно ли верить её рассказу? Существуют Врата. Я слышал, что через них пришёл Трегарт. И когда–то ими воспользовались колдеры, чтобы проникнуть в наш мир и захватить его. Может, я такой же чужак?

Глаза его широко распахнулись, и на лице было то же напряжённое ожидание, как в тот вечер, когда она сама просила помощи в своём видении.

— Внешне ты выглядишь как человек Древнего народа, — заметила Тирта. — Но у тебя есть Дар, и величину его я не могу определить. У меня самой он совсем небольшой. Я немного умею лечить; в состоянии транса могу видеть многое; вижу сны. Я не твоя Яхне. И я не хочу идти навстречу опасности, которой не понимаю.

— Но ты должна идти к Дому Ястреба, — промолвил он медленно, и Тирте не нужна была способность читать мысли, чтобы понять, что он хочет спросить её о причине.

Но ещё более странное чувство она испытала, потому что впервые в жизни захотела поделиться своей тайной. Как будто этот маленький мальчик, со своей странно взрослой речью и неоспоримым пониманием сути вещей, имел полное право знать, что влекло её все эти годы. Но время для этого ещё не пришло, хотя она и готова была нарушить осторожное молчание многих лет, потому что в лагерь быстрым шагом вернулся фальконер, неся в когте фляжки с водой, а в здоровой руке сжимая рукоять ружья–игольника.

— Выступаем, — он прошёл мимо них к лошадям, ясно давая понять, что следует поторопиться. Тирта и Алон не стали задавать вопросов, они принялись седлать своих лошадей. Поехав впереди, фальконер повернул на север, оставив ручей, и повёл пони рысью — лучшим ходом в такой пересечённой местности.

Тирта поравнялась с ним.

— Что ты увидел?

— Возможно, нас не заметили, — он снова надел шлем, а сокол поднялся в воздух и полетел расширяющимися кругами. — Но на другом берегу ручья свежие следы.

Девушка напряжённо думала. Что она сделала, когда вовлекла их в свой поиск вчера вечером? Если поблизости бродил кто–то, наделённый хотя бы слабым Даром, он мгновенно насторожится, так, словно она оставила ясный след к их лагерю. Возможно, её поступок был опрометчивым, безрассудным.

— Разбойники? — спросила она. Разумеется, здесь прежде всего следует ожидать людей с равнин, а не тех, кто обладает Даром. Эти люди могли появиться здесь случайно.

Он пожал плечами.

— Что можно понять по следам в грязи? Две крупные подкованные лошади, остальные — пони. Я бы сказал, отряд из шести человек. Направлялись на юго–восток.