Берег загадок

— Эй, малыш, ты что — уснул там! Давай подавай! Если свяжешься с этими бездельниками, то и сам превратишься в бездельника. У них вся и забота — запускать воздушных змей, да песни петь. А. мы — люди занятые: нам бездельничать некогда.

Довран с явной уже неохотой вновь взялся за ведро и лопату. Накладывал глину, а сам все время вскидывал подбородок и искал глазами воздушного змея.

— Поживей, поживей, сынок! — поторопил его отец. — Брось глазеть на всякую ерунду. Сегодня нам надо будет позаботиться о пополнении еды — вчера последнюю сомятину съели.

— Ладно, позаботимся, — отозвался Довран. — Я уже навязал крючки на веревку и мясо на солнце положил. Уже наверное воняет. — И тотчас Довран, снова уставившись в небо, спросил:— Пап, а как он держится в воздухе? Он разве живой? Да и крыльев у него нет.

— Ай, эти бездельники кого хочешь в небо поднимут, — отмахнулся бакенщик. — Хоть слона, хоть обезьяну, не говоря уже о бумажном змее. Они все знают — ученые.

— Я тоже хочу быть ученым!

— Все хотят быть учеными, никто не хочет руками работать, — проворчал Клычдурды-ага. — Скоро некому будет хлеб сеять, хлопчатник выхаживать, рыбу в море ловить...

Бакенщик не договорил — со стороны камышей донеслись звуки пионерского горна и барабанная дробь. Довран с проворством кошки тотчас взобрался на дувал и увидел идущих ко двору своих новых друзей. Впереди шагал, вскинув над головой горн, Генка, рядом с ним шла ударяя в барабан палочками Аннагозель, и сбоку от нее Бяшим.

— Ур-ра! — закричал обрадовано Довран.

После вчерашнего, когда они выволокли из «волшебного царства» негра-падишаха, а Довран напустился на них, Доврану показалось, что дружба его с пионерами кончилась. Довран долю вчера не мог уснуть — переживал за свою опрометчивость. Думал беспрестанно: «Пусть бы хоть растерзали «падишаха» — шайтан с ним, не надо было кричать на ребят!» Он проснулся с полной уверенностью, что ни Генка, ни Бяшим ни за что не придут к нему, но вот — не только мальчишки, но и Аннагозель с ними, да еще с барабаном.

— У-ра-ра! Да здравствует Первое мая! — еще раз прокричал Довран и замахал руками.

— Эй, ягненок, какое тебе Первое мая! — одернул его отец. — Праздник давно прошел.

— И ничего не прошел! — горячо возразил Довран. — На барабанах играют Первого мая.

— Ладно, слезай с дувала, да подавай глину, а то нашему празднованию конца не будет, Я же говорил тебе, эти интернатцы только и бездельничают. Посмотрел бы я, как они умеют смазывать крыши саманом»

Ребята между тем, играя на горне и барабане, подошли ко двору и остановились. Музыка и барабанная дробь прекратились. Генка вдруг закричал:

— Войско, смир-рно! — И подойдя четким шагом к стоявшему на дувале Доврану, доложил: — О великий падишах, в твоем волшебном царстве все тихо и мирно! Воины проклятого аждарха никогда не посмеют напасть на твое царство, пока защищают его три богатыря-пальвана — я, Бяшим и Аннагозелька! Просим тебя, великий и несравненный, следовать к своему дворцу и сесть на трон!

Довран сначала недоуменно посмотрел на Генку, а потом понял, что начинается новая игра «в падишаха» и радостно засмеялся.

— Ген, а как он держится в небе? — спросил Довран.

— Кто?— не понял Генка.

— Ну, вон тот змей..

— А... Да это проще простого. Придешь в лагерь — мы тебе покажем, как делать змеев.

Бакенщик словно ждал этих слов от рыжеволосого пионера.

— Мальчик, — сказал он нахмурясь, — а ты не мог бы показать нам, как поскорее смазать крышу?

— Какую крышу? — удивился Генка. И удивился скорее не вопросу, а тому, что увидел бакенщика. До этого он видел только Доврана, стоявшего на дувале, и не обращал внимания, кто там — на крыше.

— Вот эту крышу, — уточнил Клычдурды-ага. — Если вы мастера на все руки — змей разных умеете запускать, то наверное, знаете и то, как поскорее крышу обмазать.

Генка, почувствовав насмешку старика-бакенщика, не обиделся и не растерялся. Находчивости рыжего горниста мог бы позавидывать в пионерлагере каждый.

— О великий падишах! — Генка дурашливо упал на колени перед Довраном и вскинул руки над головой. — Этот человек, вероятно, главный визирь твоего волшебного царства, просит твоих батыров заняться черным мирским делом. Не осквернит ли эта работа наших рук и твоего царственного взора?!

Довран еще больше возликовал, видя, что начинается новая очень интересная игра «в падишаха». Встав в позу повелителя, он благосклонно вытянул правую руку, левой подбоченился и произнес:

— Мои великие батыры, разве вы не видите, что сам падишах занят этой черной работой. А если смазывает крышу сам падишах то, разве могут стоять и ничего не делать его подчиненные? Приказываю вам — пусть Бяшим-батыр лезет на крышу, а Генка-батыр в яму. Аннагозель, царица моя, ты сядь на трон, и играй в барабан, чтобы не скучно было батырам.

Ребята дружно засмеялись от столь занимательной выдумки Доврана. Все было сделано так, как повелел «падишах»: Бяшим вскарабкался на крышу, Генка залез в яму и взял лопату, чтобы накладывать глину, а Аннагозель села на толстую корягу саксаула и ударила палочками по барабану.