Берег варваров

— Предполагая, что человек, подобный вам, даст на мой вопрос именно такой ответ, я специально подготовил историческую справку по биографиям многих известных революционеров. Так вот, мне не удалось найти ни единого случая, когда партийный деятель, или, используя ваше же выражение, политический бюрократ, ограничивался бы написанием статей и изысканиями по теории большевизма…

— По теории марксизма.

— …после того как провел столько лет в той стране. — В голосе Холлингсворта слышались едва ли не извиняющиеся нотки. — Вот почему у меня вполне логично возникло подозрение, что, быть может, эти занятия являются для вас не целью, а своего рода прикрытием какой-то другой деятельности, если вы, конечно, понимаете, к чему я клоню.

— Не понимаю.

— Вполне вероятно, что вы занимаетесь революционной теорией только для того, чтобы замаскировать тот факт, что вы по-прежнему принадлежите к той самой организации, из которой якобы вышли перед тем, как переехать к нам. В конце концов у стороннего наблюдателя возникает резонный вопрос: почему они от вас не избавились?

— Они меня просто не нашли.

Холлингсворт понюхал свои пальцы и возразил:

— Это маловероятно.

— Лерой, вы утверждаете, что та маленькая вещь находится у меня, так вот, если она у меня, то как я, по-вашему, могу по-прежнему оставаться в рядах…

— Большевиков, — закончил за него Холлингсворт.

— Если бы я принадлежал к этой партии, я бы давно отдал им это сокровище.

Холлингсворт с торжествующим видом захлопнул хитро выстроенную ловушку.

— Но вы ведь утверждаете, что эта маленькая вещь не у вас?

Маклеод только рассмеялся:

— Неплохо сработано, коллега.

— Да, полагаю, что кое-чего добиться нам все же удалось, — вздохнул Холлингсворт, — предлагаю подытожить: либо то, что мы ищем, находится у вас и вы при этом не принадлежите ни к какой организации, либо же этой вещи у вас нет, но вы никогда не нарушали присягу, данную под знаменем враждебного нам государства. В таком случае вы просто пытаетесь заставить нас поверить в то, что мы имеем дело с добропорядочным гражданином, искренне раскаивающимся в своем бурном прошлом. По-моему, в данной ситуации нам приходится выбирать лишь из этих двух вариантов. Можем ли мы продолжить работу над выбором того, который соответствует истине?

— Это будет напрасной тратой времени.

Холлингсворт вынул из кармана перочинный ножик и стал точить карандаш. Делал он это обстоятельно и не торопясь. Маклеод непроизвольно следил за каждым его движением. Закончив, Холлингсворт сгреб со стола ладонью стружку и ссыпал ее на пол.

— Ой, прошу прощения, — сказал он и растер мусор подошвой.

Маклеод кивнул, не разжимая губ.

— Если бы кто-то из нашей организации решил покинуть ее ряды и заняться теоретическими исследованиями, — стал вслух рассуждать Холлингсворт, — с какой стати ему могла бы потребоваться одна маленькая, но очень ценная вещь?

— Надеюсь, вы ожидаете получить от меня чисто теоретический ответ?

— Ну да, разумеется, о присутствующих речь не идет.

— Видите ли, Лерой, решение и этой задачи целиком и полностью зависит от контекста. На первый взгляд, это было бы со стороны такого человека весьма глупым поступком. Обнаружив пропажу, его бывшие коллеги, несомненно, заподозрят его и рано или поздно найдут, что никак не могло входить в его планы. И все же давайте попытаемся разобраться в тех обстоятельствах, в которых он оказался. Этот человек собирается полностью изменить себя и свою жизнь. Он должен отказаться от всего того, к чему привык за последние десять с лишним лет. Между прочим, следует отметить, что путь назад ему отрезан. Более того, ему заказан путь в любую из политических организаций, программа которых ему, быть может, даже импонирует. В общем, ситуация складывается таким образом, что этот человек обречен на одиночество, и подобная кража может помочь ему наполнить жизнь новым смыслом. Действие всегда наполняет необходимым балластом теорию. Впрочем, есть и другие соображения, которые нам следует принять во внимание. Если отсутствие этого объекта у властей обеих сверхдержав наносит вред им обеим, то лишить их права обладания и пользования этой вещью становится в некотором роде деянием, преисполненным высокого нравственного значения.

— На мой взгляд, все это слишком надуманно, — сказал Холлингсворт.

— Можете принимать на веру лишь то, что вам хочется.

— Эта штуковина у вас?

— Нет.

— А вот этого я как раз на веру принять не могу. — С этими словами Холлингсворт вытащил из портфеля очередную папку. — Давайте-ка посмотрим на кое-какие документы и попытаемся выяснить, способен ли такой человек, как вы, на благородные, бескорыстные поступки. Для этого я предлагаю вернуться к одному нашему общему балканскому знакомому. Я имею в виду того самого, которого я представил вам во время предыдущей беседы. Вы по-прежнему будете отрицать, что знаете этого человека?

Прежде чем ответить, Маклеод долго молчал.

— Я тут подумал на досуге, — наконец произнес он, явно стараясь оттянуть время, — и пришел к выводу, что, скорее всего, мы с ним где-то встречались, раз или два, не больше.

— И всё?