Берег утопии

ОГАРЕВ. Потому что ты здесь была прошлым летом.

НАТАЛИ. Разве у тебя не бывает такого чувства, что, пока время стремглав несется неизвестно куда, бывают минуты… ситуации… которые повторяются снова и снова. Как почтовые станции, где мы меняем лошадей.

ОГАРЕВ. МЫ уже начали? Или это еще до того, как мы начнем беседовать?

НАТАЛИ. Ах, перестань валять дурака. Все равно что-то не так в этом году. Хотя здесь все те же люди, которые были так счастливы вместе, когда мы сняли эту дачу прошлым летом. Знаешь, что изменилось?

ОГАРЕВ. Прошлым летом здесь не было меня.

НАТАЛ И. Кетчер дуется… Взрослые люди, а ссорятся из-за того, как варить кофе.

ОГАРЕВ. НО Александр прав. Кофе плох. И может, метод Кетчера его улучшит.

НАТАЛИ. Разумеется, это не парижский кофе!.. Ты, верно, жалеешь, что уехал из Парижа.

ОГАРЕВ. Нет. Совсем нет.

Тургенев ворочается.

НАТАЛ и. Иван?.. Он теперь, наверное, в Париже, ему снится Опера!

ОГАРЕВ. Я только одно тебе скажу. Петь Виардо умеет.

НАТАЛ И. НО она так уродлива.

ОГАРЕВ. Красавицу полюбить каждый может. Любовь Тургенева - всем нам упрек.

А мы играем этим словом, как мячиком. (Пауза.) После нашей свадьбы, в первом письме тебе и Александру, моя жена писала, что уродлива. Так что это я сам себе делаю комплимент.

НАТАЛИ. Еще она писала, что не тщеславна и ценит добродетель ради самой добродетели. Она точно так же ошибалась и насчет своей внешности. Прости, Ник.

ОГАРЕВ (спокойно). Если уж мы заговорили о любви… Ах, какие мы писали письма… "…Любить Вас значит любить Господа и Его Вселенную. Наша любовь в своей готовности объять все человечество опровергает эгоизм…" НАТАЛИ. МЫ все так писали - а почему бы и нет - это было правдой.

ОГАРЕВ. ПОМНЮ, Я писал Марии, что наша любовь превратится в легенду, которую будут передавать из века в век, что она останется в памяти как что-то святое. А теперь она открыто живет в Париже с посредственным художником.

НАТАЛИ. ЭТО другое - можно сказать, обычное дорожное происшествие, но по крайней мере вы были вместе телом и душой, пока ваш экипаж не свалился в кювет. А наш общий друг просто плетется в пыли за каретой Виардо и кричит bravo, bravissimo в надежде на милости, в которых ему навсегда отказано… Не говоря уж об ее муже на запятках.

ОГАРЕВ. ТЫ уверена, что не хочешь поговорить о морских путешествиях?

НАТАЛ и. Тебе от этого будет не так больно?

ОГАРЕВ. Мне все равно.

НАТАЛИ. Я люблю Александра всем своим существом, но раньше было лучше. Тогда казалось, что готова распять или сама взойти на крест за одно слово, за взгляд, за мысль… Я могла смотреть на звезду и думать, как Александр там далеко в ссылке смотрит на ту же самую звезду, и я чувствовала, что мы стали…

ОГАРЕВ (пауза). Треугольником.

НАТАЛИ. Как не стыдно.

ОГАРЕВ (удивлен). Поверь мне, я…

НАТАЛИ. А теперь на нас напала эта взрослость… будто жизнь слишком серьезна для любви. Другие жены смотрят на меня искоса, а после того, как отец Александра умер и оставил ему большое состояние, лучше уж точно не стало. В нашем кругу теперь ценятся только долг и самоотречение.

ОГАРЕВ. Долг и самоотречение ограничивают свободу самовыражения. Я объяснил это Марии - она сразу поняла.

НАТАЛИ. Она не любила тебя по-настоящему. А я знаю, что люблю Александра. Просто мы уже не те безумные дети, какими были, когда бежали посреди ночи. И я даже шляпку оставила… К тому же вся эта история… Он тебе рассказывал. Я знаю, что рассказывал.

ОГАРЕВ. Ну, в общем, да…

НАТАЛИ. ТЫ, верно, скажешь, что это была всего лишь горничная.

ОГАРЕВ. Нет, я так не скажу. "Всего лишь графиня" - куда ближе моим взглядам в этих вопросах.

НАТАЛИ. Одним словом, созерцанию звезд пришел конец. А ведь я бы никогда ничего не узнала, если бы Александр сам не признался… Мужчины бывают так глупы.

ОГАРЕВ. Смешно все-таки, что Александр столько рассуждает о личной свободе, а чувствует себя убийцей оттого, что один-единственный раз, вернувшись домой перед рассветом…

Тургенев ворочается и поднимает голову. (Подбирает слова.) Проехал без билета…

Тургенев снова откидывается…Или, я хочу сказать, поменял лошадей?., нет, извини…

Тургенев садится, разглаживая складки. Он одет как денди.

ТУРГЕНЕВ. Ничего, что он их ест?

Натали быстро ищет глазами Колю, но сразу успокаивается.

НАТАЛИ (зовет). Коля! (Затем говорит, уходя.) Ох, как он перепачкался! (Уходит.) ТУРГЕНЕВ.Япроспал чай?

ОГАРЕВ. Нет, они еще не вернулись.

ТУ Р Г Е Н Е в. Пойду поищу.

ОГАРЕВ. Не туда.

ТУРГЕНЕВ. Поищу чаю. Белинский рассказал мне хорошую историю. Я забыл тебе рассказать. Какой-то бедный провинциальный учитель прослышал, что есть место в одной из московских гимназий. Приезжает он в Москву и приходит к графу Строганову. "Какое право вы имеете на эту должность?" - зарычал на него Строганов. "Я прошу этой должности, - говорит молодой человек, - потому что я слышал, что она свободна". - "Место посла в Константинополе тоже свободно, - говорит Строганов. - Отчего же вы его не просите?" ОГАРЕВ. Очень хорошо.

ТУРГЕНЕВ. А молодой человек ему на это отвечает…

ОГАРЕВ. А-а…