Берег. Свернуть горы

Юля с интересом рассматривала свое отражение в стеклянной витрине: как прическа и макияж меняют человека! Она тщательно готовилась к встрече с английскими родственниками жениха. Мастер немного укоротила ее волосы и сделала две длины. Неяркий макияж шел ей и добавлял шарма. Правило «встречают по одежке» никто не отменял.

Юля вычитала у одного американского исследователя, что внешность на пятьдесят пять процентов определяет первое впечатление о человеке. С этим все в порядке! Тридцать восемь процентов отводится манере поведения, языку тела. Здесь, вроде, тоже все без нареканий. А от того, что он говорит и что знает, первое впечатление зависит всего лишь на семь процентов. В последнем случае она полагалась не только на себя, но на поддержку Роберта и Эдварда. Так что предстать перед объективом микроскопа Юля посчитала себя готовой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Прежде чем позвонить Роберту, она пробежалась по магазинам с мыслью: «Не пошалить ли нам немного». Юля сменила классическое синее пальто и белые одежды на кожаные высокие ботфорты на каблуке, обтягивающие джинсы и короткую лайковую курточку. Ее она натянула на голое тело. В таком виде она поджидала Роберта у витрины и его приближение почувствовала интуитивно. Повернувшись, она сразу узнала по-кошачьи изящную походку Фаррелла-младшего. Желание броситься возлюбленному навстречу она подавила и отошла за колонну. Роберт пролетел мимо, но вдруг резко затормозил и, остановившись, повернулся в ее сторону. Они встретились глазами и застыли. Юля — в ожидании его реакции на небольшую смену образа, а Роберт, видимо, от эффекта, произведенного оным.

— О, Господи! — он закрыл лицо руками, осмотрелся вокруг, хитро улыбнулся и облизнулся, как кот на сметану. В его глазах заплясали веселые огоньки.

— Это все, что ты скажешь? — рассмеялась Юля, довольная произведенным эффектом.

— Иди ко мне, любимая! Тебе повезло, что кругом люди, а то я растерзал бы тебя на месте, — Роберт протянул к ней руки, и она поспешила к нему.

— Что ты со мной делаешь, негодная девчонка? — прошептал Роберт, обнимая ее. — Что ты со мной делаешь?

— Я с тобой лечу на одной волне.

Он вдохнул аромат ее волос и издал тихое рычание.

— Homo sum, humani nihil a me alienum puto[1], — сказал он и добавил, немного отстранившись, — как мне хочется поскорее законно назвать вас «миссис Фаррелл».

— Это что-то изменит?

— Да, — Роберт окинул ее взглядом голодного хищника. — Хочу владеть тобой морально, физически и на бумаге! Окончательно и бесповоротно оккупировать твое личное пространство.

— Ты им и так владеешь безраздельно, — Юля коснулась губами его щеки.

— А мне все мало.

[1] Homo sum, humani nihil a me alienum puto (лат.) — Я человек и ничто человеческое мне не чуждо.

Глава 4

"— У тебя под курткой ничего нет? — от удивления я открыл рот, а ветер, воспользовавшись моей растерянностью, вырвал из руки зонт. Волны Темзы подхватили его, и он поплыл по течению реки.

— Какой ты растяпа! — Юля негромко рассмеялась, и ее мелодичный смех заставил меня улыбнуться.

Мы проводили взглядом зонт. Черным плотом, подгоняемый ветром, он уплывал в сторону Тауэрского моста. В зеркальной глади воды отражался вечерний город, а мне вспомнился наш первый настоящий поцелуй на набережной Москвы-реки солнечным днем в сентябре. Как я тогда утонул в зеленых глазах Джу, и будто тысячи русалок увлекли меня в бездну, откуда возврата нет.

С тех пор как я сделал свою возлюбленную женщиной, ее взгляд больше не был отравленным. Правда, менее дерзким и насмешливым он не стал. Взор ее очей до сих пор сводил меня с ума от неизвестности и неуверенности в следующем шаге Джу.

— Да и пес с ним! — я поднял воротник на пальто и обхватил ее тонкую талию. — Зубы мне не заговаривай! Что у тебя под курткой?

Уголки губ Джу дрогнули, тонкие пальцы схватились за застежку и медленно потянули вниз. Дойдя до середины груди, они остановились.

— Поцелуй меня, — попросила Джу. — Как тогда, на набережной в Москве? Помнишь?

Точно говорят, у дураков мысли сходятся. Под проливным дождем, в декабре на набережной Темзы я целовал свою любимую женщину и не мог остановиться. Наше дыхание сбилось, и я не понимал, дрожит ли Джу от холода или от страсти. Я готов был стянуть с нее куртку и покрывать поцелуями гибкое тело до одури, до потери сознания. Остатки разума заставили меня оторваться от зацелованных губ, подхватить Джу на руки и отнести в машину".

С таких сладостных воспоминаний началось утро Роберта в семь часов. Он проснулся рано, мучимый желанием продолжить любовные утехи. Вчера весь день они гуляли по городу и потом долго отогревались в теплой ванной со всеми вытекающими эротическими последствиями:

— Мне всегда тебя будет мало, — прошептал Роберт, приподнявшись на локте над мирно спящей возлюбленной.