Берег скелетов

– Я, конечно, надеялся, что ты выполнишь задание и потопишь линкор, – заявил командир, – но не предполагал, что ты вернешься... Да, да, не предполагал... – подчеркнул он, бросив на меня испытующий взгляд. – Послушайте, – начал было я резким тоном, но вовремя остановился, сам удивляясь тому, как расшатались у меня нервы. Я хотел доложить, как мы укрылись во впадине, о том, как мучительно было дожидаться на дне моря окончания бомбежки, а вместо этого сказал: – Трудно нам пришлось, что и говорить, но, на наше счастье, макаронники не смогли засечь позицию лодки, хотя некоторый урон они все же на несли «Форели». Я пришлю вам подробный рапорт о повреждениях.

Командир по-прежнему не сводил с меня глаз.

– Следовательно, «Форель» все же может выйти в плавание?

– Боже милосердный, разумеется! – нетерпеливо воскликнул я.

Пристальный взгляд командира начал меня раздражать.

– Послушайте, – не выдержал я. – Все подробности – ну там карты, позицию, повреждения и все такое – я доложу вам после того, как приму ванну. Одна ночь спокойного сна, и я буду, готов к выходу в море. Командир встал, отошел к иллюминатору, потом внезапно по вернулся ко мне.

– Ты не пойдешь больше в море!

Из-за сильной усталости я не сразу понял смысл его слов.

– Не пойду больше в море?!

– Да, Джеффри.

Я мрачно улыбнулся. – Психическая травма в результате нервного перенапряжения, замедленная реакция, трясущиеся руки и все прочее?

Я залпом выпил джин.

Командир расхохотался.

– Так вот что тебя тревожит! Нет, Джеффри, дело вовсе не в том. – Он взмахнул взятой со стола телеграммой. – Возьми, читай. «...Немедленно откомандировать самолетом распоряжение адмиралтейства...» Я с удивлением взглянул на командира.

– Что случилось? В чем я провинился?

Командир снова рассмеялся.

– Понятия не имею. Несомненно одно: адмиралтейство избавило меня от необходимости самому принять очень трудное решение, хотя я теряю одного из моих лучших боевых офицеров.

– Вы и так могли потерять его... Когда я должен вылететь?

– Пока еще я твой командир. Прежде всего ты должен хорошенько отоспаться... Адмиралтейство навесит на твою грудь очередную побрякушку, но оно не в состоянии возместить тебе недосыпание. А я могу... Капитан – лейтенант Джеффри Пэйс, кавалер ордена «За боевые заслуги» и так далее, и тому подобное! Не унывай, дружище! В стретимся позже в баре.

Вволю насладившись горячей ванной, сбрив щетину и переодевшись, я снова почувствовал себя человеком. – «Дело первостепенной важности»! – фыркнул офицер военно-воздушных сил. Он откинул голову и саркастически захохотал, потом повернулся ко мне и сердито, язвительно добавил: – Бог мой! Да что знает это тупоголовое начальство о «делах первостепенной важности»? Вы видели наш аэродром? На нем не меньше воронок от бомб, чем морщин на лице старой проститутки! И я обязан отправить вас отсюда немедленно? Я не могу поднять с него детский змей, не то что морского офицера. – Он снова фыркнул и залпом осушил кружку пива. – Да вы знаете, что тут происходит? Макаронники и фрицы так разбомбили нас, что могут взять остров чуть ли не голыми руками, если захотят. А чтобы захватить аэродром, хватит горстки парашютистов.

Продолжая возмущаться, он приказал подать новую порцию пива.

– Вы, моряки, и понятия не имеете, что здесь творится. Там, в море, на вас сбросят несколько бомб, и все, да и от них вы можете укрыться... А потом торопитесь поскорее попасть домой. Вот жизнь! Командир базы – он сидел с нами за столиком – с усмешкой в глазах наклонился к негодующему представителю военно-воздушных сил и тихо произнес:

– Но ведь вы разговариваете с офицером, потопившим линкор. Это подтвердила воздушная разведка... Кстати, Джеффри, твоя команда ухитрилась опередить ее, намалевав еще один рисунок на боевой рубке «Форели».

– Боже! – всплеснул руками летчик. – Так это старое корыто потопила вы?! Всадил и ему прямо в зад несколько торпед? – Он так шлепнул меня по спине, что посетители бара повернули головы в нашу сторону. – А я-то взялся читать вам лекцию о каких-то бомбах!.. Бармен, всем виски! Поднимем бокалы за будущего адмирала!

Мы выпили за успех «Форели». – Не беспокойтесь, приказ я выполню, даже если мне самому придется управлять машиной, – громогласно заявил летчик, и в эту минуту я увидел у дверей матроса-посыльного. Он нервно переминался с ноги на ногу, по том, все больше смущаясь, на правился к нашему столу.

– Телеграмма, сэр.

– Что за дьявольщина! Не дадут человеку спокойно выпить! – возмутился было командир базы, но умолк, заметив на телеграфном бланке надпись: «Совершенно секретно». Он распечатал телеграмму, пробежал текст глазами, и его правая бровь слегка приподнялась. Это было единственное, что он позволил себе, – выражение его лица оставалось непроницаемым.

– Ознакомьтесь, Блэклок, это касается и вас. Летчик скользнул взглядом по телеграмме, присвистнул, посмотрел на меня, потом на командира базы.

– Пусть и он прочтет, ЕГО это касается больше, чем всех нас.