Берег Скелетов

— У нас еще есть запаски на складе. Они не родные для этих установок, но течь остановить смогут. Это займет около трех часов.

— Тогда вперед. Хватит терять время на болтовню.

Под звуки рычащего нефтяного фонтана Эдди отчетливо, почти на интуитивном уровне слышал отдаленную перестрелку на платформе Хуана. Он чувствовал, что тому сейчас из всех них приходилось хуже всего.

На какой-то миг Хуан не мог понять, ни где он находился, ни кем он, собственно, был. Только когда звук непрерывных очередей винтовок и автоматов прорвался сквозь оглушительный звон в его голове, он вспомнил, что находился на операции. Открыв глаза, Кабрильо едва не закричал от ужаса.

Хуан висел на высоте сорока футов над бурлящей нефтяной массой, и если бы не страховочная сетка, в которой он запутался, ветром его бы давно уже сдуло вниз. Кстати, тот контейнер, что некогда служил ему укрытием, сейчас раскачивался на поверхности бурлящей нефти. Однако тела раненого солдата, что находился с ним, нигде видно не было.

Рывком Кабрильо согнулся пополам и руками ухватился за сетку. Удостоверившись, что она его выдержит, он принялся осторожно ползти наверх. Подобравшись к поверхности платформы, он огляделся: вдруг кто-то из повстанцев заметил его особо уязвимую позицию. Террористы все еще владели вышкой, перестрелка продолжалась, а ответный огонь его ребят заметно ослабел. И по тому, что солдаты его отстреливались лишь, единичными выстрелами, он понял, что боеприпасы у них на исходе. Тогда как запасы повстанцев, видимо, все не иссякали, поскольку они палили по всему без разбору.

Когда Хуан удостоверился, что никто не смотрит в его сторону, он пробежал по платформе до ближайшего крана. Там, проверив автомат, он сменил полупустой магазин на полный. С этого места ему было очень плохо видно расстановку сил повстанцев, и, чтобы открыть по ним огонь, ему придется практически совсем выползти из-за крана, рискуя вновь попасть под обстрел гранатомета. Оглядевшись по сторонам, он переместился к самому краю крана, осторожно выглянув из-за него.

Впереди, там, где недавно стоял контейнер, а теперь лишь, съежившись, лежал раненый африканец, неожиданно возник террорист с гранатометом. Но едва он выстрелил, как Хуан убил его. Взрывной волной его отбросило назад, а на месте, куда попала боеголовка, образовался глубокий кратер. Взрывом задело какие-то трубы, и теперь из кратера вздымался черный дым.

Пока никто не определил, где произошла перестрелка, Хуан бросился бежать и в несколько кувырков достиг кучи бурильных труб шести дюймов в диаметре, валявшихся неподалеку. Он спрятался за ними так, чтобы смотреть в них, словно в подзорную трубу. Сквозь них он увидел повстанца, пробиравшегося мимо чугунной конструкции вышки в нескольких футах от фонтанирующей нефти. Просунув ствол своего автомата в трубу, Хуан трижды выстрелил. Пули угодили террористу в живот. Он завалился назад, и его мягко подхватил нефтяной поток.

На секунду Хуану показалось даже, что он оперся на нефть, словно бы прислонился к стене, настолько густой и вязкой была ее консистенция. Однако затем африканец исчез в черном фонтане навсегда.

Только Хуан скрылся за горой труб, его тотчас же атаковали пятеро повстанцев. Пули звенели, отскакивая от металла. И впервые с начала операции в голове Хуана появилась мысль, что они могут ее завалить. Если Линда в скором времени не появится с подмогой, им, скорее всего, придется отступить. «Орегон» здесь ничем помочь уже не мог, иначе вся платформа взлетела бы на воздух: повстанцы слишком глубоко рассредоточились в ее недрах.

С другой стороны, он понимал и то, что спуститься вниз обратно к субмарине под напором такого числа повстанцев было настоящим самоубийством. Они перестреляют их всех и не позволят добраться до подлодки.

Нет, должен был быть другой выход.

И Кабрильо подумал о том, чтобы воспользоваться спасательной шлюпкой самих нефтяников — армированной лодкой из стекловолокна, которая автоматически спускалась на воду и как нельзя лучше им сейчас подходила. Но находились эти лодки на отдельной площадке на противоположном конце платформы, окруженной океанскими водами и открытой со всех сторон — самый что ни на есть настоящий аэродром смерти.

Кабрильо настроился на волну Линды, и тут прогремел очередной залп.

— Линда, это Кабрильо. Оставляйте заложников и спускайтесь сюда. Живо! Вы нужны мне здесь!

Когда она не ответила, он в недоумении пробурчал:

— Куда, черт возьми, она подевалась?

Пять часов в неделю на протяжении двух лет посвящала она этому. Более пятисот часов за два года провела она в борьбе на матах с Эдди Сенгом в специально оборудованном додзё — помещении для занятия боевыми искусствами. Он учился у самого настоящего мастера, который еще в самом начале пути практически считался непобедимым на всем земном шаре.