Берег мечты

Потом слово взяла Адма, и весь пафос её выступления свёлся к тому, что грязные происки оппозиции ие могут и не должны получить поддержку в цивилизованном обществе. Она великолепно исполнила роль мужественной любящей женщины, которая встала на защиту собственной семьи, отбросив ложный стыд и наплевав на предрассудки.

— Эти люди без совести и чести, — говорила она, — устроили грязную провокацию, чтобы скомпрометировать моего мужа – честного, порядочного человека. Для этой цели они наняли опытную шлюху, которой, к несчастью, удалось завлечь его в свои сети. Мой муж совершил ошибку. Поддался искушению, потому что он живой человек, он мужчина в расцвете лет! Подобные ошибки совершают многие, но далеко не каждый способен в этом честно признаться. А Феникс Геррейру нашёл в себе мужество открыто признать свою ошибку перед лицом жены и сына. Он собрал нас задолго до этого скандала с видеокассетой, который готов разразиться по воле оппозиции. Он всё сказал нам, и наша семья от этого стала только дружнее, сплочённее и счастливее. Сегодня вы можете воочию в этом убедиться. И когда в ваших руках окажется та гнусная кассета — знайте, что это всего лишь очередная попытка оппозиции оказать давление на Феликса Геррейру. Но он, честный, мужественный политик, умеет держать удар и не сойдёт с дистанции. Он продолжит свою избирательную кампанию! А всё остальное, господа, это наше семейное дело. Всем спасибо.

Журналисты стали расходиться. Злосчастной видеозаписи никто из них так и не получал, поскольку Викториу Виану не захотел быть причисленным к оппозиции, на которую свалили все грехи Феликс и Адма. Раздувать эту тему теперь было просто опасно для политической репутации сенатора, и он вынужден был признать своё поражение.

А Феликс вновь отправился к Розе и предъявил ей ультиматум:

— Полиция находится вокруг здания и будет выполнять все мои приказы. У тебя и у твоих шлюх есть сорок восемь часов, чтобы убраться из Порту-дус-Милагрес. Раз и навсегда!

Роза ответила, что у него нет такого права, что закрыть заведение и выселить её из города можно только по решению суда, а она не нарушала закона. Феликсу на это было наплевать, он сказал: «Закон – это я!» После этого между ними началась страшная перепалка, способная перерасти в драку. Феликс обвинил Розу в том, что она заманила его в ловушку, действуя по заданию Викториу Виану. Для свободолюбивой Розы этот упрёк был особенно нестерпим, и она выпалила:

— Я никогда не была марионеткой ни в чьих руках! И в Порту-дус-Милагрес меня привели исключительно личные мотивы: я ищу здесь племянника! Моего и твоего племянника! Он сын моей сестры Арлете и твоего брата Бартоломеу.

Феликс был потрясён услышаным, и потребовал дополнительных разъяснений. Роза ему всё рассказала.

Он ушёл от неё в сильном смятении, но снимать полицейское оцепление не стал. Он поспешил к Адме, которая теперь снова стала его единственной советчицей, и с ужасом сообщил ей, что сын Бартоломеу действительно существует. Адму его рассказ тоже сильно встревожил, но она, тем не менее, попыталась успокоить Феликса:

— Ты сам подумай, если этот наследник не объявился до сих пор, то он, либо умер, либо его вообще никогда не было. А Роза Палмейрау просто решила ещё раз одурачить тебя, чтобы ты не выгнал её из города.

— Но, откуда же, она могла узнать то, о чём слышали, только мы: о сыне Бартоломеу?! — продолжал сомневаться Феликс.

— От чёртовой старухи! — нашлась Адма. – У неё же язык что помело. Она постоянно твердит о мифическом сыне Бартоломеу, а Роза тоже не глухая — услышала и воспользовалась бреднями Ондины. Нам давно следовало укоротить язык этой мерзавке…

По странному стечению обстоятельств именно в это время и супруга Геррейру, и Ондина говорили об одном и том же человеке, сами того не подозревая. И в том и в другом случае речь шла о Гуме.

Давно не видившие друг друга Ондина и Рита, встретившись на рынке, разговорились, обменялись последними новостями. Рита с радостью сообщила о том, что Селминья теперь живёт у неё и пытается найти работу, достойную порядочной девушки. Затем она в порыве откровенности поведала Ондине и другую свою тайну, уже касающуюся не Селмы, а Гумы. Ей нужен был совет старой доброй женщины, повидавшей на своём веку многое и накопившей богатый житейский опыт.

— Гума всегда считал своими родителями Фредерику и Эвлалию, — говорила она, — и я не знаю, стоит ли открывать ему правду. Это, ведь очень горькая правда. Как он будет жить на свете, даже не представляя, кем были его настоящие родители?

— А вдруг они живы и всё это время ищут Гуму? – высказала предположение Ондина. — Ты об этом не подумала? Если Еманжа спасла ребёночка в корзинке, то она могла спасти и его родителей.

— Нет, Фредерику чётко сказал, что этот ребёнок был послан ему и Эвлалии в подарок, — возразила Рита. – Еманжа направила ту корзинку именно им. Значит, она хотела, чтобы Гума стал их сыном.

Ондина призадумалась. Что тут посоветуешь? Рита хочет освободиться от всех своих тайн, это понятно, только не навредить бы Гуме…