Берег любви

Возбудители страшной болезни, которых еще. вчера не было, сегодня распространяются молниеносно, с грозной неотвратимостью, с коварной загадочностью. Вирусологи многих стран бьются над тайной этого зла, целые институты работают, ищут, однако радикальное средство защиты пока еще никто нс предложил. Приходится довольствоваться давно известными советами, простейшими средствами, которые хоть, кажется, и дают облегчение, все же не убивают вирус полностью, он разгуливает в крови, пока организм сам его не переборет. Бегала Инна на вызовы по домам, видела односельчан, которые лежат целыми семьями, врачевала младенцев, полыхающих от жара. Детей было особенно жалко, они переносят болезнь тяжелее взрослых.

Делала уколы, раздавала таблетки, хотя тут же и предостерегала, чтобы не злоупотребляли химией, лучше народные средства: калина, малина, побольше питья с липовым медом. А вирус тем временем, зловеще ухмыляясь, делает свое, укладывает вповалку все новые и новые жертвы...

К тому же беда с этими кураевскими пациентами: совершенно небрежно относятся к ее предписаниям, в особенности крутоплочие крепыши-механизаторы, они не считают грипп серьезной болезнью, насморк, дескать, всегда был на своте. Только что метался в жару, а чуточку спала температура, полегчало малость - цигарку в зубы и в мастерскую. А "Гонконгу" только того и подай: хватает героя вторично, выматывает с еще большей свирепостью - были случаи весьма тяжелых осложнений.

Однажды в медпункт явился Чередниченко (он отгрипповал одним из первых, во время совещания где-то прихватил, ведь там чихают со всех сторон), пожелал справиться у своей медички о количестве заболеваний в Кураевке и о том, когда можно все-таки ожидать спада этой трижды клятой эпидемии. Посередь беседы Савва Данилович вдруг встал, подошел к Инне:

- Что-то ты больно раскраснелась, медичка, и глаза твои мне не нравятся,- и прикоснулся ладонью к ее лбу.- О, да ты и сама в огне! Других поучаешь, а сама на ногах решила перенести? Не нужно нам такое геройство.

И в тот же день Инну сменила Варвара Филипповна (она отгрипповала одновременно с мужем, как он говорил, синхронно). Инне был строжайше предписан постельный режим.

Лежала дома в жару, когда подруга-почтальонша принесла ей письмо. Археолог подал весточку из... Читтагонга!

Это же ваша, девоньки, золотая Бепгалия... Призванный в армию, попал на флот и вот теперь очутился у вод Бенгальского залива, расчищает фарватер, который весь завален, застопорен потопленными судами. Задача наших моряков - открыть проход в порт, в так называемые Ворота Жизни... Опыт аквалангиста вон в какой дали пригодился ему! Работать приходится в невероятно сложных условиях тропиков, хуже всего то, что температуры высокие и в воде, где работаешь, никакой видимости, сплошная муть: реки наносят много ила... Вот так он там живет, кует мировую солидарность, "среди надежд и жизни", как писала когдато эллинка Теодора... А то, о чем он говорил Инне, там, у стен крепости, все остается в силе, он хочет, чтобы она знала об этом... Любил и любит и но скрывает этого, кричит об этом из своего скафандра сквозь все мутные воды тропиков!.. Будто из другого, из ирреального мира донесся до Инны этот голос. Будто где-то за крутыми перевалами осталась Овидиева крепость, и лунная мерцающая дорожка в море, и этот археолог с его жаркими юношескими признаниями... Тут дождь со снегом или снег с дождем, а он в своих тропиках изнемогает от зноя, словно чудище какоенибудь доисторическое на ощупь пробирается в своем водолазном костюме в непроглядной водяной мути, среди жутких нагромождений чужих незнакомых кораблей. Все это потустороннее, иллюзорное плывет, наплывает на ее глаза, серым туманом и гриппозной липкой желтизной заволакивается свет, и сама она уже погружается в какието тяжелые, болотные, засасывающие воды тропиков...

В иные минуты, когда больную одолевает полусон, мерещится ей странная рептилийка, похожая па ящерицу, вся полупрозрачная, даже внутренности видны в ней. Бронтозавр в миниатюре. Насторожившись, сидит это странное существо на шифоньере, где старые журналы сложены стопкой, и смотрит оттуда, как ты бьешься в горячке. Такая же, как и та, загадочная, что наблюдала за Верой Константиновной в палатке Красного Креста. Не знаешь, ядовита или нет и как поведет она себя в следующую секунду...