Бенвенуто Челлини

В этой модели Бенвенуто «сделал фонтан в виде совершенного квадрата с красивейшими лестницами вокруг, каковые пересекались одна с другой, вещь, никогда еще невиданная в тех краях и редчайшая в этих. Посередине сказанного фонтана я сделал основание, каковое являлось немного выше, нежели сказанная чаша фонтана; на основании этом я сделал, соответственно, нагую фигуру, большой красоты. Она держала сломанное копье в правой руке, поднятой ввысь, а левую держала на рукояти сабли, сделанной в очень красивом виде; она опиралась на левую ногу, а правой наступала на шлем, так богато отделанный, как только можно было вообразить; а по четырем углам фонтана я сделал в каждом по сидящей фигуре, возвышенной, со многими красивыми эмблемами для каждой».

Королю, как всегда, понравилась модель, но он не понял, «какой красивый вымысел» создал мастер. С дверью все понятно, а здесь их величество был несколько озадачен, поскольку понимал, что Бенвенуто не похож на иных глупцов, «которые делают вещи с кое-каким изяществом, но делают их без всякого значения». И Бенвенуто раскинул павлиний хвост, ему мало было, что понравилась модель, ему до зарезу было нужно, чтобы королю понравились его речи.

В своей книге Бенвенуто не один раз подчеркивает, что оба они, и король и мастер, были как бы равновелики в своей профессии — идеальный король и идеальный художник! Да, они нравились друг другу. Почти ровесники, как сказали бы в наше время, оба мачо, настоящие мужчины, романтики, всегда готовые к подвигу. Конечно, Бенвенуто соизмерял пропасть, лежащую между ними, в социальном положении, он относился к королю с благоговением, но Франциск отдавал должное его мастерству, здесь Бенвенуто одерживал верх над королем, и это ему ужасно льстило.

«— Знайте, священное величество, что вся эта маленькая работа точнейше вымерена в маленьких футах, так что если выполнить ее потом на деле, она выйдет точно такой же красоты, как вы видите. Эта фигура посередине — в пятьдесят четыре фута, сделана она, изображая бога Марса; эти остальные четыре фигуры сделаны для дарований, которые так любит и поощряет ваше величество. Эта, по правую руку, изображена для науки всех словесностей; вы видите, что у нее ее приметы, что являет философию со всеми знаниями, ей сопутствующими. Эта вот являет собой все изобразительное искусство, то есть ваяние, живопись и зодчество. Эта вот изображена для музыки, каковой подобает сопутствовать всем этим наукам. Эта вот, которая является такой приветливой и благосклонной, изображена для щедрости, потому что без нее не может появиться ни одно из чудесных дарований, которые Бог нам являет. Эта статуя посередине, большая, изображена для самого вашего величества, каковое есть бог Марс, потому что вы единственный в мире храбрец, и эту храбрость вы ее применяете справедливо и свято в защиту вашей славы».

Здесь Бенвенуто совершенно искренен. Ни к одному из великих мира сего он не относился с такой преданностью, уважением и симпатией. Король одобрил все начинания Бенвенуто и велел казначею удовлетворять все его нужды.

Но — злосчастные звезды Бенвенуто!.. Госпожа Тамп узнала о визите Бенвенуто в тот же вечер из уст самого короля, и «у нее родилось такое ядовитое бешенство в груди», что она сказала:

— Если бы Бенвенуто показал и мне свои новые работы, у меня бы был повод напомнить вам о нем при случае.

Бенвенуто узнал о «ядовитости» и бешенстве фаворитки только через две недели и схватился за голову. Его ведь предупреждали! Как он не догадался «разыграть такую же комедию» с госпожой Тамп, почему прежде не показал ей свои модели? Он тут же схватил готовую серебряную вазочку и отправился к фаворитке с визитом. Дело было утром, а может быть, в полдень, во всяком случае, служанка, выслушав объяснения Бенвенуто, от имени хозяйки сказала, что «госпожа еще не одета и велела подождать». Говорят: ждать и догонять — хуже не бывает. Для Бенвенуто бессмысленное ожидание было вообще непереносимо. Но он ждал. Прошел час обеда, а о нем словно забыли. Терпение его истощилось, кроме того, голод давал о себе знать. Он еще немного посидел, повздыхал, но, увидев, «что час поздний, голод причинил мне такую злобу, что не в силах более вынести». «Послав ее в сердце благочестиво к черту», Бенвенуто ушел. Он направился в дом к одному из своих заказчиков кардиналу Лотарингскому:

— Ваше святейшество, я принес вам в подарок вазочку моей работы. Просьба одна — поддержать меня в милости у короля, если что…

Кардинал удивился, обрадовался и велел позвать казначея.

— О, не надо денег, — сказал Бенвенуто. — Я подарил свои труды тому, кто их заслужил, но умоляю — дайте мне стакан вина и кусок хлеба, потому что от природы я «немного слишком вспыльчив» и голод меня совершенно доконал. — Затем он рассказал всю эту историю с неудавшимся визитом.

Бенвенуто великолепно накормили, казначей принес от имени кардинала ему 100 золотых скудо, «каковым я совершил сопротивление, что не желаю их никаким образом». Деньги Бенвенуто вручили почти силой, и он повиновался.