Бенвенуто Челлини

— Интересно, как Юпитер будет выглядеть днем, — продолжала госпожа Тамп. — И без покрывала, которое явно скрывает его недостатки.

До предела взвинченный Бенвенуто тут же попытался сорвать покрывало, сделал это неловко, порвал, приподнял снизу и обнажил «эти прекрасные детородные части». Госпожа Тамп решила, что он сделал нарочно, «открыл эти части ради личной насмешки». Сейчас мадам сорвется на крик… Бенвенуто уже открыл рот, чтобы извиниться, оправдаться, но мудрый король сказал:

— Бенвенуто, я лишаю тебя слова! Молчи, и ты получишь больше, чем даже желаешь.

С этими словами Франциск быстро пошел прочь, свита направилась за ним. Госпожа Тамп приглушенно высказывала свое негодование, ругаться в голос она не решалась, потому что король по дороге продолжал хватить работу Бенвенуто. Мастер был счастлив.

На этот раз Бенвенуто получил от короля не только обещание, а реальные деньги, утром казначей выдал ему тысячу скудо. Меньше обещанных, но все равно очень достойные деньги. Бенвенуто вернулся в Париж в самом хорошем расположении духа. Но добавлю ложку дегтя — дальнейшая судьба серебряного Юпитера неизвестна.

Бенвенуто решил теперь вплотную заняться колоссом, «…с превеликим усердием и старанием принялся заканчивать эту великую статую Марса, каковую я сделал из брусьев, отлично пригнанных в виде остова; а поверх этого мясом была кора, толщиной в осьмушку локтя, сделанная из гипса и тщательно сработанная; затем я определил вылепить сказанную фигуру из многих кусков, а потом связать ее в лапу, как учит искусство; что мне было весьма легко сделать». Грустно это писать, когда знаешь, что колосс так и не был окончен, а после отъезда Бенвенуто в Италию и вовсе разрушен. Но надо помнить — наградой художнику является сама работа. Колосс возбуждал огромное любопытство парижан и даже подтвердил своим наличием старинную легенду, связанную с маленьким Нелем. Считалось, что в замке живет дух, то есть привидение.

Желая наладить спокойную жизнь, Бенвенуто запретил своим юношам водить в дом «непотребных женщин». А если любовь? Она как раз случилась с Асканио, да такая, что юная особа сбежала от матери к возлюбленному и отказалась возвращаться домой. Днем Асканио прятал девушку в голове Марса, а «ночью он иногда ее тихонечко доставал». На эту голову пялился весь Париж, на крыши залезали, проникали на луг замка. Иногда внутри головы просматривалось «некое легкое движение», и люди говорили: туда вселился дух маленького Неля. Сюжет этот хорошо обыграл Дюма в своем романе «Асканио», приврал, конечно, но это обычная вещь для романиста.

Весной 1544 года, в очень трудное время, когда испанцы двигались к Парижу, у Бенвенуто родилась дочь. Мать — та самая Джанна Дичок. Отцу и в голову не пришло оформить с ней брак. Но крестили девочку по всем правилам, нарекли Констанцией. Крестным отцом был друг Челлини врач Гвидо Гвиди, крестных матери, по французскому обычаю, было две — госпожа Мадлена, супруга писателя Луиджи Аламанни, и жена Ричарда дель Бене, флорентийца и купца. Сама супруга Ричарда, Бенвенуто это подчеркивает, была «знатная французская дворянка».

«Это был первый ребенок, который у меня когда-либо был, насколько я помню». У Джанны была тетка, в приданое «сказанной девушке» Бенвенуто назначил столько денег, сколько эта тетка запросила. Тетка взяла к себе племянницу и ее дочь. Больше с Джанной он не виделся. О дочери он пишет, что, мол, сейчас не место о ней рассказывать «и я ничего о ней больше не скажу вплоть до своего места». Так и не рассказал.

Обида

Война с Карлом V вошла в новую стадию. У императора был договор с английским королем Генрихом VIII. Англичане, вечные враги Франции, высадились на севере страны. Карл V вместе с Генрихом VIII двинулись на Париж. Энциклопедия Брокгауза и Эфрона: «В апреле 1544 года герцог Энгиенский одержал блестящую победу при Черизоле, но это не помешало Генриху VIII осадить Булонь и Монтрель, а Карлу V овладеть Эперене и Шато-Тьерри».

Бенвенуто переживал за Францию, что не мешало ему спокойно заниматься сборкой его «красивой двери». «А так как я не имею намерения описывать в этой моей жизни такие вещи, которые принадлежат тем, кто пишет летописи, то я оставил в стороне нашествие императора». Но, по утверждению Бенвенуто, король, явно путая нашего ювелира с Леонардо да Винчи, сам попросил совета относительно обороны своей столицы, «…и повел меня вокруг всего города Парижа, и, услыхав, с каким здравым смыслом я ему спешно укрепил Париж», король дал распоряжение адмиралу, чтобы все слушались Бенвенуто «под страхом его немилости».