Бенедикт

Ин наклонился ко мне, фиксируя застежку шлема. Его лицо было вплотную к моему шлему, и мне казалось, что сейчас у меня стекло изнутри запотеет. Но Ин не провел вплотную ко мне ни одной лишней секунды, только то время, что было нужно для застегивания, он смотрел только на крепежи, он ни разу не взглянул на мои губы.

Наверное, Ин считал меня трусихой, потому что ехали мы не очень быстро. То есть я частенько видела, на какой скорости носятся по дорогам мотоциклисты, а мы ехали вполне прилично, как дедусь с бабусей.

– Ну как? – притормозив, спросил Ин.

– Шикарно! – ответила я.

Но шикарно было вовсе не ехать на мотоцикле. Держась за живот Ина, я чувствовала, как при поворотах на нем мускулы перекатываются, у меня сбивалось дыхание от желания. Я, наверное, там уже вся мокрая была, потому что я его постоянно хотела. И что-то мне не давало посильней прижаться к спине Ина грудью, чтобы он ощутил, что на мне почти нет одежды, кроме капроновой тряпочки и хлопка боди, чтобы он ощутил, как напряжены соски… Что со мной? Я хочу этого, и в то же время сама робею.

Мы здорово покатались, через некоторое время Ин притормозил у парка, хотя мне казалось, я всю вечность могу просидеть на мотоцикле, держась за его тело.

– Хочешь пить? – спросил он, кивая на ларек с напитками.

– Да.

– Тогда слезай, я припаркую байк и попьем в парке чего-нибудь, погода замечательная.

Я сняла шлем (я запомнила, что и как делал Ин, поэтому у меня самой получилось. Я предпочла бы его пальцы, но опять не решилась попросить), и направилась к лавочке, пока Ин отгонял байк.

– Что будешь? – спросил он.

– Холодный чай, если есть, – с сомнением протянула я.

Я почти никогда не пью газировку.

– Окей.

Ин принёс фанту себе и зеленый чай в бутылке мне. Дрянь первостатейная, но что ждать от напитка из пластика?

И вот мы сидели и болтали. И иногда молчали. Мимо ходили люди, иногда пары (теперь я их особенно замечала, хотя раньше не фиксировала именно пары – какая разница, кто идет мимо?), Ин сидел, вытянув свои длиннющие ноги, сползя на лавке, и на свой плоский мускулистый живот поставив свою банку с фантой… А я понимала, что ничего не вышло. Что не нравлюсь я ему, как девушка. Не то, чтобы я была супер психологом и так много понимала в людях… Просто если парень, говоря с тобой, смотрит вперед, а не на тебя, не пытается сесть поближе, никак не реагирует, когда ты откидываешь волосы и пальцами проводишь по шее вниз, к линии декольте… Все понятно. Мимо проходящие парни постоянно пялились на меня, некоторые замедляли шаг и оглядывались, будь я одна, уже бы прискакали знакомится… Так что мужское внимание не так сложно определить. И этого мужского внимания от Ина я не дождалась. Настроение все портилось и портилось, и я даже первой предложила поехать домой.

– Отлично потусили, – на прощание сказал Ин, улыбаясь мне.

Я дернулась, вдруг захотев поцеловать его в щеку, но Ин уже отвернулся, поправляя задравшуюся штанину.

– Пока, – растерянно сказал я.

– Пока, Бенедикт! – Ин, улыбнувшись, махнул мне рукой и так стартанул, что у меня в ушах зазвенело.

Никаких «дай телефон», «можно к тебе на чашечку кофе», «давай завра еще погуляем», «надо повторить»… Черт, все понятно.

Я зашла в тихую квартиру. Танни дома не было, я уселась на кухне, подогнув под себя ноги, налила себе ромашкового чая, чтобы успокоиться, и предалась меланхолии. В окно ярко и весело светило солнце, постепенно клонясь к закату, а мне было грустно.

Вот так я и познакомилась с любовью всей моей жизни. С тем, кому я не нравилась. С тем самым, редким экземпляром парня, для которого внешность была не главной в девчонке, хотя я всегда думала, что так не бывает. Ну или я совершенно не соответствовала его представлениям о женской красоте…

Почти ночью прискакала счастливая Танни и долго веселила меня рассказами о том, как сегодня она с Николасом ходила в зоопарк, и сколько всего интересного они там увидели. И я, несмотря на отвратительное настроение, хохотала. Чего у Танни не отнять, так это умения заражать всех окружающих своим позитивом.

Я не была парнем, поэтому толком понять причину популярности Танни у противоположного пола мне было не уловить. Танни очень милая, она как котенок, маленькая, симпатичная, у нее, несмотря на субтильность и низкий рост, пропорциональная фигура, нормальной длины ноги и есть грудь. Только как это разглядеть под теми невообразимым шмотками, которые она на себя напяливала?

– Танни, почему у тебя все вещи настолько велики? – спросила я.

– Да? – она оглядела себя в зеркале. Брюки еще куда ни шло, но кофта! У Танни, наверное, тридцать восьмой, если не тридцать шестой, а в кофте весь сорок четвертый.

– Да.

– Знаешь, я ведь не люблю одежду.

– Как папуасы? Хочешь в набедренной повязке и бусах ходить? – я потрясла бедрами.

– Было бы неплохо! – засмеялась Танни, и тут же изобразила ритуальную пляску с копьем вокруг костра, весьма убедительно им потрясая.

– Ну так, ответишь? – отсмеявшись, призвала ее к ответу я.

– Сама знаешь – я в школе была толстой.