Бен Гурион

Выступление Вейцмана повергло Моше Шарета в полное уныние: «Мне показалось, что я вмиг поседел. Я почувствовал, как под нашими ногами разверзлась пропасть». Но Макдональд мгновенно среагировал на предложения Вейцмана, которые отступали от официальной сионистской линии. «Эта встреча не была напрасной. Мы нашли общий язык, и мне кажется, что для ограничения на некоторое время процесса иммиграции существует определенная почва». Бен-Гурион в расчет не принимался, однако он тут же вступает в игру:

«Я огорчен тем, что мне придется несколько нарушить вашу радость, но никакой «общей договоренности» я не вижу. Мы противимся замедлению процесса иммиграции. Доктор Вейцман говорил о взаимных уступках и каждый из нас готов к переговорам. Но не стоит забывать о принципе «ты — мне, я — тебе». О замедлении иммиграции не может быть и речи. Это одностороннее предположение».

Конечно, Вейцман понял свою оплошность и молчит. Макдональд предлагает продолжить дискуссию завтра, но Бен-Гурион не отступает: «А сможем ли мы впоследствии обсудить вопрос об ускорении иммиграции?

— Несомненно!

— Почему бы и нет?

— Потому что по этому поводу мы не придем к согласию.

— Ну что ж, — парирует Бен-Гурион, — тогда мы не придем к соглашению и по поводу ее замедления».

Англичане в бешенстве: Бен-Гурион скомпрометировал Вейцмана, противопоставив ему собственную непримиримость, запретив тем самым любую мысль о соглашении. Пока шли переговоры, Бен-Гурион оставался самым решительно настроенным членом еврейской делегации. Отношения между ним и Макдональдом стали еще более натянутыми, и Шарет выражает свое восхищение Бен-Гурионом такими словами: «Он спас положение, принеся в жертву самого себя».

Участие в последнем совещании с британской делегацией вызывает у Бен-Гуриона понимание того, что партия проиграна. Он ясно видел, что англичане добьются того, чего хотят, даже ценой разрыва с евреями. «Вероломный план» Великобритании, как он его назвал, был выдвинут на рассмотрение обеих делегациями 15 марта. Ни Бен-Гурион, ни Вейцман на заседании не присутствовали. Великобритания предложила создать независимое Палестинское государство, которое не было бы ни еврейским, ни арабским и обладало бы федеральной структурой. Его конституция должна была быть выработана на совместном заседании. Само государство должно быть установлено в срок, не превышающий 10 лет. В течение ближайших пяти лет 75 000 евреев получат разрешение на иммиграцию; любая иммиграция после этого срока должна осуществляться при согласии арабов; кроме того, для борьбы с незаконной иммиграцией предусмотрены строгие меры. Что касается продажи земель евреям, то она будет подвержена строжайшим ограничениям. Только одно предостережение, один пункт, одна оговорка подразумевали возможность евреев вызвать продление полномочий, если они не соглашались с созданием независимого государства.

Это последнее предложение ставило создание независимого государства в полную зависимость от согласия евреев. Именно поэтому арабы отклоняли соглашение, поскольку оставшаяся часть плана удовлетворяла их требованиям.

С сионистской точки зрения, британский план означал конец «Национального очага» как его определяла декларация Бальфура. Дату публикации можно считать символической — это 15 марта 1939 года, день, когда Гитлер захватил Чехословакию. Многие пытались провести параллель между отказом англичан от Чехословакии и их разрывом с евреями. Поздно вечером еврейская делегация собирается в гостиничном номере Бен-Гуриона и констатирует смерть «политического сионизма». 17 марта Вейцман пишет Макдональду, который закрывает конференцию в Сент-Джеймском дворце: «Еврейская делегация, тщательно изучив предложения, выдвинутые правительством Ее Величества и представленные ей 15 марта 1939 года, искренне сожалеет, что не может принять их за основу соглашения, вследствие чего решила прекратить свою деятельность».

Столкнувшись с тяжелейшим кризисом, Бен-Гурион вновь обретает веру в силу и будущее еврейского народа. В письме членам Исполнительного комитета в Иерусалиме он без прикрас анализирует ситуацию: