Бен Гурион

Неудачные переговоры о заключении договора на поставку вооружения с целью укрепления обороны являются лишь одним из разочарований, которые США доставили Израилю. Даже после того как пресловутый чешско-египетский контракт стал достоянием гласности, Соединенные Штаты упорно отказываются поставлять ему военную технику, поскольку решили приступить к всеобщему урегулированию на Среднем Востоке, где политическая ситуация все больше напоминала пороховую бочку. В своей речи перед Американской ассоциацией внешней политики Даллес раскрывает амбициозный проект, предусматривающий международную ссуду, которая позволила бы Израилю компенсировать убытки палестинским беженцам; финансирование Соединенными Штатами работ по подводу питьевой воды и ирригации земель для стабилизации экономики; заручение американскими гарантиями по договорам о неиспользовании силы с целью изменения существующих границ; и, наконец, содействие американцев в решении пограничных проблем, «поскольку существующие в настоящий момент демаркационные линии никогда не рассматривались как окончательные границы государства». Через несколько недель Моше Шарет выступает перед Кнессетом: «Ни о какой односторонней территориальной уступке не могло быть и речи». Это не мешает британскому премьер-министру Идену, выступая со своей знаменитой речью, предложить израильтянам пойти на довольно серьезные уступки в рамках компромисса между планом раздела 1947 года и демаркационными линиями, обозначенными во время перемирия 1949 года.

Тем не менее США сильно обеспокоены постоянной угрозой проникновения русских на Средний Восток. Госдепартамент и советники президента полагают, что амбиции СССР можно разрушить соглашением между Израилем и Египтом, что повлекло бы за собой аннулирование чешско-египетского контракта и привело бы Египет в западный лагерь. Вот почему в январе 1955 года Эйзенхауэр тайно отправляет на Средний Восток высокопоставленного эмиссара с поручением попытаться примирить израильтян с египтянами.

Личный друг президента Роберт Андерсон выполнял обязанности секретаря при министерствах ВМС и обороны. Заручившись рекомендательными письмами президента к Насеру и Бен-Гуриону, он вылетает в Каир, где в условиях абсолютной секретности встречается с Раисом, затем частным самолетом с промежуточной посадкой в Афинах прибывает в Израиль. Там его визит окружен еще большей тайной: даже члены кабинета не знают ни о его приезде в страну, ни о встрече с премьер-министром.

Андерсон пересказывает содержание своей беседы с Насером, который заверил его в своем стремлении к миру, но для начала переговоров выставил два предварительных условия: урегулирование проблемы беженцев и соглашение по территориальным вопросам. Он просит или предоставить беженцам «свободу выбора» между компенсацией убытков и последующим возвратом на их земли, или территориальный коридор между Египтом и Иорданией, что подразумевает передачу Израилем части Негева арабам. Бен-Гурион не верит в искренность Насера как поборника мира и отказывается идти на любые территориальные уступки. Что касается беженцев, то он полагает, что «свобода выбора» вызовет «нашествие пятой колонны, которая разрушит государство Израиль изнутри». Однако он поручает Андерсону организовать тайную встречу Насера с ним самим или с Шаретом: «Если Насер лично будет участвовать в этом и если проблема будет рассмотрена во всей своей полноте И целостности, то решить вопрос о мире можно было бы в течение десяти дней». Он предлагает провести встречу в Каире, где легче обеспечить ее секретность. Американец настроен скептически: «У вас здесь все так быстро меняется, — осторожно говорит он, — что вам, конечно, виднее».

Андерсон прав. Когда 25 января он сообщает Насеру о своих беседах с израильтянами, египетский лидер сразу же начинает уклоняться от разговора и, наконец, признается, что опасается встречи тет-а-тет с Бен-Гурионом или другим израильским руководителем, поскольку «не хочет, чтобы его постигла участь Абдаллаха». Его позиция по основным вопросам остается неизменной.

Андерсон вновь через Афины возвращается в Израиль и 31 января передает ответ Насера Бен-Гуриону и Шарету. Преодолевая разочарование, Старик принимает примирительный тон и предлагает прекратить военные действия в секторе Газа, закрепив их прямыми контактами между командующими. Он снова торопит Андерсона организовать встречу на самом высоком уровне и обещает, что если ему удастся встретиться с Раисом, он предложит ему «что-то такое, о чем он и не мечтает. Что-то очень важное». Шарет, со своей стороны, высказывает желание добиться соглашения с Иорданией по разделению суверенитета в Иерусалиме.