Бен-Гур

Получив общее представление о технической стороне гонок, возвращаемся к нашему повествованию. Итак, последний участник состязаний был встречен достаточно шумно. Еще когда он только направлялся к трибунам, его приближение сопровождалось аплодисментами и приветственными криками. Его запряжные были вороными, пристяжные – снежно-белыми. В соответствии с существовавшими тогда канонами римского вкуса хвосты их подрезаны, подстриженные гривы собраны в пучки и перевязаны красными и желтыми лентами.

Пока вновь прибывший во всем великолепии двигался к месту старта, становилось понятным восхищение трибун. Уже самые колеса экипажа представляли собой чудо конструкции. Прочные полосы полированной бронзы усиливали ступицы; спицы были выпилены из слоновой кости, природным изгибом в сторону движения, что лишь подчеркивало их красоту. Бронзовые шины охватывали обода колес, выточенные из полированного черного дерева. Торцы оси, гармонируя с колесами, были прикрыты бронзовыми бляшками в виде оскаленных тигриных голов, настил же колесницы был сплетен из позолоченных ивовых ветвей.

Появление прекрасных лошадей и великолепной колесницы заставило Бен-Гура с интересом посмотреть на ее возницу.

Кто этот человек?

Бен-Гур не мог видеть лица мужчины, но что-то знакомое в облике возничего заставило его напрячься и обратиться памятью к временам давно прошедшим.

Кем же он мог быть?

Колесница приближалась, кони шли рысью. Судя по крикам и воодушевлению толпы, можно было решить, что возничим был либо официальный фаворит гонок, либо участник благородного звания. Нередко и цари выступали в гонках, соревнуясь за честь получить лавровый венок победителя. В свое время и Нерон[56] и Коммод[57] участвовали в подобных соревнованиях. Бен-Гур встал с места и спустился к самому ограждению, отделявшему первый ряд зрителей от беговой дорожки. Лицо его было серьезно, все тело напряжено, как струна.

В этот момент фигура и лицо возницы оказались на виду. Рядом с ним ехал помощник, в позе Миртила[58], Бен-Гур видел только колесничего, стоявшего во весь рост с поводьями, несколько раз обмотанными вокруг пояса. Статная фигура, едва прикрытая туникой светло-розовой ткани, держащая в правой руке кнут. Другая рука, приподнятая на уровень пояса и слегка вытянутая вперед, сжимала четыре пары поводьев. Поза была явно выбрана благодаря ее картинности. Крики и аплодисменты возничий встречал со столь же картинным равнодушием. Память не обманула Бен-Гура – этим колесничим был Мессала!

По великолепию лошадей, роскоши колесницы, по отношению толпы и по его отношению к толпе, но прежде всего по холодному выражению лица, по резкости его орлиных черт Бен-Гур понял, что Мессала ничуть не изменился. Он был все тот же – надменный, самоуверенный и дерзкий, как и прежде, заматеревший в своих амбициях, цинизме и насмешливой беззаботности.

Глава 8 Кастальский ключ

Когда Бен-Гур спускался по ступеням трибун, на нижнюю ступень вскочил араб, воскликнув:

– Люди Востока и Запада – слушайте! Милостивый шейх Илдерим шлет вам свой привет. С четверкой своих лошадей, прямых потомков любимцев Соломона Мудрого, он приехал сюда, чтобы помериться силами с лучшими из лучших. Ему нужен могучий наездник, который мог бы править ими. Тому, кто сможет сделать это так, чтобы шейх остался доволен, он обещает сказочную награду. Пусть повсюду, на улицах и в цирках, расскажут об этом его предложении. Так сказал мой хозяин, шейх Илдерим Щедрый.

Это объявление вызвало оживление среди людей, собравшихся под навесом. Стало понятно, что уже вечером его будут повторять и обсуждать во всех спортивных кругах Антиохии. Бен-Гур, услышав его, остановился и в раздумье уставился на посланца шейха. Маллух было подумал, что он вот-вот примет это предложение, но испытал облегчение, когда Бен-Гур повернулся к нему и спросил:

– Любезный Маллух, куда мы пойдем теперь?

Тот с достоинством поклонился и, улыбаясь, произнес:

– Поскольку ты, как и многие здесь, посетил рощу впервые в жизни, не угодно ли тебе будет узнать свою судьбу?

– Ты говоришь, узнать судьбу? Хотя такое предложение предполагает некое неверие, что ж, давай пойдем вопрошать богиню.

– Нет, о сын Аррия, поклонники Аполлона придумали нечто более любопытное, чем этот старый трюк. Вместо того чтобы слушать пророчества пифии или сивиллы, они продают чистый лист папируса и просят обмакнуть его в воду некоего ключа. После чего на папирусе проступают стихотворные строки, из которых ты можешь узнать свою судьбу.

Интерес, отразившийся было на лице Бен-Гура, тут же пропал.

– Есть люди, которые не считают нужным тревожиться насчет своего будущего, – мрачно произнес он.

– Тогда ты, наверное, предпочтешь посетить храмы?

– Храмы эти греческие, не правда ли?

– Да, они считаются греческими.

– Эллины были великими знатоками изящных искусств; но в архитектуре они принесли многообразие в жертву простой красоте. Их храмы все похожи один на другой. Как называют этот ключ?

– Кастальским.

– О, это имя известно всему миру. Пойдем туда.